30 октября «Золотая лань» вновь пошла к перуанским берегам, где у 30° ю.ш. Дрейк еще до выхода в Тихий океан назначил сбор всех кораблей в случае, если они потеряют друг друга. Погода была прекрасная. В Южном полушарии в это время наступает лето. Океан был спокоен, небо безоблачно. 25 ноября «Золотая лань» бросила якорь у острова Мучо, расположенного на 39° ю.ш.

Вечером Дрейк, сопровождаемый офицерами и матросами, высадился на берегу. Индейцы, населявшие остров и бежавшие туда от преследования испанцев, встретили англичан дружелюбно. Они принесли в подарок англичанам фрукты и двух жирных баранов. Дрейк тоже дал им подарки и сказал, что единственной целью его посещения острова было желание приобрести маис, картофель, скот и особенно запастись свежей водой. Индейцы обещали на следующее утро показать ему место, где можно набрать воды сколько угодно. На следующий день ранним утром Дрейк с двенадцатью матросами на шлюпке направился к берегу. У англичан были только щиты и мечи. Никто не ждал опасности, так дружески их накануне встретили индейцы. Когда шлюпка подошла к берегу, Дрейк приказал двум матросам взять бочонки и пойти за водой туда, куда покажут индейцы. Едва матросы отошли от берега, как на них накинулись индейцы и быстро их куда-то увели. Оставшиеся в шлюпке не могли прийти на помощь попавшим в беду товарищам, так как несколько сотен индейцев, прятавшихся, как оказалось, в густых зарослях тростника, растущего на берегу, неожиданно бросились к ним и начали осыпать их стрелами. Щиты не помогали, так как индейцы стояли совсем близко и могли целиться в любую часть тела. Дрейку стрела попала в лицо. Все англичане были ранены, в теле одного из матросов торчало более 20 стрел. Никто бы не спасся, если бы не удалось перерубить мечом канат, которым лодка была привязана к берегу. Сильная волна подхватила лодку и унесла в море. Нападавшие пустили вдогонку англичанам тучи стрел, которые, как пишет Флетчер, «закрыли солнце». Оба борта шлюпки были утыканы стрелами. Когда англичане, обливаясь кровью, подошли к своему кораблю, то увидели, что на воду спускается вторая шлюпка с вооруженными матросами, спешившими на выручку захваченным товарищам. Но на берегу к этому времени собралось не менее двух тысяч индейцев, и те, у кого не было лука, несли копья и длинные дротики с наконечниками, сверкавшими на солнце, как серебро. В середине толпы лежали связанные по рукам и ногам два английских матроса. Вокруг них, взявшись за руки, танцевали индейцы. Подошедшие на шлюпке англичане дали несколько залпов из мушкетов, но не причинили никакого вреда индейцам, так как те, уклоняясь от пуль, успевали ложиться на землю.

Тогда матросы вернулись на корабль и стали просить Дрейка обстрелять собравшуюся на берегу толпу из корабельных орудий. Дрейк отказался это сделать, не желая обострять отношений с коренным населением. Он всегда старался привлекать туземцев на свою сторону, понимая, что это значительно облегчит ему борьбу с испанцами. Дрейк объяснил матросам, что индейцы приняли их за испанцев. Флетчер по этому поводу замечает: «Этот случай враждебности, проявленный островитянами, объяснялся не чем иным, как смертельной ненавистью, испытываемой ими к жестоким врагам-испанцам за их кровавое и тираническое подавление коренных жителей Америки. И поэтому, полагая, что действуют против испанцев (они приняли нас за испанцев еще и потому, что некоторые из наших людей, требуя воды, использовали испанское слово «aqua»), они обратили свою злобу против нас». 27 ноября пополудни «Золотая лань», не сделав ни одного выстрела, снялась с якоря и пошла вдоль побережья.

На корабле не было врача. Главный врач экспедиции умер, а его помощник находился на пропавшей «Елизавете». Поэтому лечением многочисленных раненых занялся сам адмирал, который был сведущ не только в навигации, но и во врачебном искусстве. Все раненые, кроме двух, поправились. Умер канонир Грет Хоувер, получивший 20 ран, и марон Диего, слуга Дрейка, которого он вывез еще из Номбре-де-Диос.

Корабль Дрейка поднимался к северу, к 30° ю.ш., где, как уже говорилось, была назначена встреча судов флотилии. 30 ноября «Золотая лань» бросила якорь в заливе Филиппа, в 15 милях к северу от испанского порта Вальпараисо. Дрейк послал шлюпку к берегу. Но матросы не обнаружили ни воды, ни овощей, в которых экипаж испытывал большую нужду. Встретили только стадо буйволов. Туземцев не было видно. Лишь одна лодка с индейцем, ловившим рыбу, виднелась в углу залива. Рыбак-индеец вместе с лодкой был доставлен на корабль. Англичане дали ему много подарков и, объяснив знаками, в чем они нуждаются, пообещали дать еще больше, если он им поможет. Затем индейца отправили на берег. Через несколько часов он вернулся с людьми своего племени, в числе которых был и вождь. Индейцы принесли кур, яйца, жирную свинью и другую снедь. Рыбак-индеец объяснил Дрейку, что здесь ничего другого достать нельзя, но что он может показать англичанам место недалеко отсюда, где всякого продовольствия в изобилии. Дрейк с удовольствием принял предложение, и 4 декабря «Золотая лань», ведомая новоявленным лоцманом, пошла в обратном направлении. Второй раз, проходя вдоль побережья в тех местах, где была назначена встреча кораблей, англичане опять не встретили своих товарищей; индейцы говорили им, что тоже не видели английские корабли. На следующий день «Золотая лань» вошла в гавань Вальпараисо порта Сантьяго, столицы Чили.

Был полдень. Впереди «Золотой лани» стояло испанское судно «Капитан Мориаль». Этот корабль водоизмещением 120 тонн был знаменит тем, что являлся флагманом в экспедиции известного испанского мореплавателя Педро Сармиенто де Гамбоа к Соломоновым островам. Сейчас судно совершало коммерческий рейс в Перу с грузом вина и золота. Команда его состояла из 15 человек.

Приход «Золотой лани» не вызвал у испанцев никаких подозрений. Они не сомневались, что в порт вошло тоже испанское судно. Откуда же было взяться кораблю другой национальности в «Испанском озере», обозначавшемся на картах как «Тихий океан». На «Капитане Мориале» в знак приветствия подняли флаг и забили в барабаны. Дрейк приказал спустить шлюпку. В нее сели восемнадцать матросов, вооруженных аркебузами, луками и щитами. Первым на борт испанского корабля вступил Томас Мун, говоривший немного по-испански. Крича «Abajo, perro!»[7], он бросился на приветствовавшего его испанца и ударил его палкой. Очень скоро англичане завладели кораблем. Никто из испанцев убит не был. Ошеломленные неожиданным нападением, они не успели опомниться, как были схвачены и заперты в трюме. Среди захваченных драгоценностей был большой золотой крест, усыпанный изумрудами, «с прибитым к нему, —