– Ты не заметил, там, на борту никакой девушки не было?

Понятно, что вопрос был дурацкий, но Кузькин задал его машинально…

После звонка Ушакову ситуация немного прояснилась… Надежда оказалась не просто умницей, а очень большой умницей. Не просто села в Яхту и оттолкнулась от берега, а осторожно довела «Глорию» до тихого причала.

Но на связь она не выходила, а телефон в квартире Муромцева выдавал короткие гудки.

На последних километрах у Паши начали дрожать руки от волнения. И дыхание стало частым и громким… Кузькин подумал, что с таким водителем они запросто могут угодить в аварию. И он попытался успокоить Муромцева.

– Ты, Паша, не волнуйся. Надежда обязательно вернется. Я тебе по опыту скажу, что девушки сами никуда не исчезают. Даже, если ты сам этого хочешь… Вот у меня в молодости был случай. Я с одной рыжей познакомился очень близко, а наутро решил отвалить. Дал ей липовый адрес, напутал в домашнем телефоне, сказал, что моя фамилия Иванов. И что ты думаешь? Через день она меня нашла! Просто тихий ужас!.. Нашла и потащила с родителями знакомиться…

– Постой, Лев! А у твоей жены, у Нины тоже волосы рыжеватые… Это ты не про нее рассказывал?

– Про нее!.. Вот я тебе и говорю – они никуда не исчезают. И Надежда твоя вернется… Ей даже легче – она и адрес твой знает, и телефон.

Открывая дверь в квартиру, Муромцев ощутил запах уюта… Пахло яблоками, стиранным бельем и жаренной картошкой. А еще пахло простенькими духами. Ее духами!

Надежда была в домашнем халате. Она услышала шаги, обернулась и бросилась навстречу… И он раскинул руки и бросился вперед.

Они долго стояли в узком коридоре. Стояли обнявшись и молча… И Паше казалось, что все вокруг преобразилось. Все стало, как в сказке. Вокруг витают яркие тени, возникают ароматы цветов, и кто-то тихо играет Мендельсона.

Очень не хотелось ничего говорить. Потому, что любовь – это нежные чувства, а слова – это грубые и корявые мысли!.. Но он все-таки сказал:

– Ты где была?

– Я на два дня к подруге заехала. Все думала тебе позвонить, но замоталась…

– Понятно… Подругу твою зовут Наум Злотник. И поселила она тебя в подвале. А уехала ты от нее на яхте «Глория»… Мы все время искали тебя! Ты зачем мне врешь?

– Не хотела тебя волновать. Думала, что ты и не очень заметил мое отсутствие… Кстати, Паша, я узнала, что ты искал какой-то чемодан?

– Искал!

– Я его принесла. Он в твоей комнате стоит. Открой его и проверь – тот ли?..

Муромцев с трудом оторвался от Надежды, взял ее за руку и они вместе пошли в гостиную.

Открывая замки обшарпанного чемодана, Павел вдруг понял, что его это не очень волнует. И вообще – в его жизни Надежда навсегда заняла первое место, а работа и все другие удовольствия отошли на пятый-десятый план.

Крышка открылась. Муромцев ковырнул бумаги и отшвырнул коричневый ящик к стене.

– Знаешь что, Надя – я двое суток не спал. Да и ты, насколько я понимаю, к рассвету сюда добралась… Давай-ка расстелем и спать завалимся.

– Хорошо! Я тоже устала.

– Только раньше мы ложились в разных комнатах, а я предлагаю этот диван разложить и спать вместе… Навсегда вместе.

– Я не поняла, Муромцев. Ты что, делаешь мне предложение?

– Да, вроде того… Предлагаю руку и сердце.

– А я, вроде того – согласна… И с большим удовольствием!

Только на следующий день Паша сообщил Потемкину о найденном чемодане… А через три часа его с Надеждой вызвали в Бутово на виллу «Икар»… Они оделись, взяли чемодан и поехали – пути было всего двадцать минут.

За воротами болотного цвета их встречал сам генерал Вершков. Он сиял как начищенный медный грош…

А во дворе пахло шашлыком и настоящим молдавским вином «Мерло»… Кузькин копошился у мангала, Ирина с Вадимом накрывали на стол, а Потемкин сопровождал генерала.

Тимур Аркадьевич сиял. Он сначала обнял Муромцева, потом Надежду, затем обоих. И это продолжалось да тех пор, пока Кузькин не крикнул, что шашлык готов и можно наливать.

Первый тост взял себе генерал… В короткой речи он похвалил полковника Потемкина и всю бригаду Муромцева. Вершков сообщил, что и Майковский, и Злотник уже наказаны – им из Кремля погрозили пальчиком… А вот Дудкин и его головорезы сядут на пятнадцать лет.

В конце выступления Тимур Аркадьевич перешел к приятным сообщениям.

– Обещаю, что скоро последуют награды. За мной не заржавеет! Ордена всем, включая уважаемую Надежду Патрикееву… Кстати, товарищ Кузькин мне намекнул, что скоро придется организовывать еще одну свадьбу. Готов предложить пансионат «Дубки»… Как молодые? Вы не против?

– Мы еще не обсуждали, товарищ генерал.

– Значит не против. Тогда начинаем репетировать… Что-то у молдаван «Мерло» какое-то горькое… Горько!..

Дальше веселье пошло по известному сценарию. И только в конце Кузькин задал серьезный вопрос:

– А что делать с чемоданом, товарищ генерал?

– Какой чемодан? Нет никакого чемодана… Все, кроме присутствующих, знают, что документы были, но таинственно исчезли. Пусть так и будет!

Вершков выбрался из-за стола, взял чемодан, не очень уверенной походкой подошел к мангалу и начал швырять дела в жаркие угли… Почти сразу вспыхнуло пламя. А генерал призвал народ к огню.

– Я слышал, что есть народный обычай – перед свадьбой водить хороводы вокруг огня… Давайте-ка, взялись за руки! Идем по часовой стрелке и поем… Гори, гори ясно! Чтобы не погасло…