видимо, чтобы окончательно прийти в чувства. — Ломать не строить, но постараться все равно придется.

Широкоплечие рептилоиды послушно следуют за казидом к грузовику, оттуда под матюганы карлика выгружают груз и несут к подножью скалы со стороны реки.

— Бережней неси! Бережней, говорю! Тупая зеленая горилла! — доносятся до меня хриплые ругательства Трезвенника. Мда, разошелся коротыш. Совсем бесстрашный — грубить таким амбалам. Хорошо, что у ящеролюдей устойчивая психика, да и в целом нрав миролюбивый. Единственное, чем Гумалин их может взбесить, это на их глазах заживо сожрать чайку.

— Ну а вы чего стоите? — оборачиваюсь я к Студню с гвардейцами. — Доставайте запасную экипировку. Я же велел ее захватить с собой.

— Шеф, тут такое дело, — гвардеец со вздохом показывает один из сложенных камуфляжных комплектов. — Наша прачка из местных закинула в машинку свой красный носок, да забыла вынуть при следующей общей стирке. В итоге вся форма слега перекрасилась.

Я в задумчивости смотрю на ярко-розовую экипировку. Да тут ни фига не «слегка». Кислотный такой оттенок, очень броский. Если в это одеть бойцов, то выйдет гламурная гвардия. Диверсии устраивать в этом никак нельзя — будешь как ходячая мишень. Но в принципе, задача у бойцов сегодня другая.

— Мда, что же ты не сказал раньше? — осуждающе смотрю на Студня.

— Шеф, замотался, не проверил, виноват, — коротко рапортует старший гвардеец.

— Виноват он… А если бы проверил, то я сказал бы тебе взять хотя бы спортивные костюмы или треники какие-нибудь,- качаю головой. — Ну а так остается только одно — раздевайтесь до трусов. Мне нужна униформа, а раз другой нет, возьму вашу. Временно переквалифицируетесь в розовых фламинго.

— Шеф! Побереги мою воинскую честь! — вдруг вставляет один седоусый боец, косо и недобро глянув на комплект сменной одежды. — Если я натяну эту карамельную пижаму для принцесс, то сгорю со стыда!

Мои перепончатые пальцы! Ох, да за что же мне это всё⁈ Но бойцы у меня все служившие, опытные, с устоявшимися принципами, обижать таких нельзя. Придется искать компромисс.

— Тогда кто хочет, пускай воюет в одной разгрузке, — решаю. — Возражения есть?

— Никак нет! — седоусый улыбается. — Будем аки викинги, значит!

— А я всё-таки надену, — решает другой гвардеец постарше, задумчиво рассматривая розовые шаровары. — Я уже не зеленый огурец, кости простужать никак нельзя. Можно же, шеф?

— На ваш выбор, — отвечаю я. — Вообще сейчас лето — не замерзнете. Разгрузки с артефактами себе в любом случае оставьте. Обувь тоже, — произношу, заметив, как один боец скидывает берцы. Подумав, добавляю, на всякий случай: — Ну и оружие само собой.

Ну, вроде вопрос с дресс-кодом улажен. Гвардия у меня быстрая. Когда приказ ясен, не телится, а принимается выполнять.

— Ого! — тут же восклицает Веер, увидев, как гвардейцы стягивают экипировку, а кое-кто примеряет уже розовые комплекты. — Дорогой, что же такое ты задумал⁈ Неужели пижамную вечеринку⁈

— Почти. Скоро увидишь, — отмахиваюсь от польки. Но, правда, если каждому разжевывай да объясняй, до завтра не управимся.

Пока гвардия раздевается, а мои жены смущенно отводят глаза от этого зрелища, я «включаю» друида. Мне тоже предстоит много работы, а учитывая, что этот Дар новый, неиспробованный, нужна серьезная концентрация. Придется повозиться.

Только друид никак не хочет затыкаться. Как говорится, у всех свои тараканы в голове, а у меня они еще вдобавок одареннные и болтливые.

'Я — офицер Империи Хань! Дворянин, ценный кадр, сын генерала Ху Ли по прозвищу Богомол! — тараторит подсолнух с паническим выражением на лице. — Русский, услышь меня! За мое возвращение в род и на службу императорский двор отдаст огромный выкуп! Я искусный друид! Мой Дар ценен!

«О, поверь, я это знаю, — усмехаюсь. — Поэтому сейчас я и буду его применять. А ты помолчи-ка. И это не просьба»

Пока обхожусь без силового метода. Хочу посмотреть, послушается ли ханец. Характер изучаю. Но нет, опять тараторит, что он нужен Империи, а потому армия не пожалеет за него большой выкуп. Вот мне интересно: неужели я выгляжу настолько продажным? Могу ли я отдать врагам сильного пленника за какие-то деньги? Чтобы он потом снова убивал наших ребят? Увольте. Я же не Бирюзов.

Ханьца я затыкаю ментальной закладкой. Тот теперь лишь только хлопает глазами. Так, отлично, теперь займемся друидством. Воспоминания рисоеда мне в помощь. Мучаюсь я минут десять, всё же совсем непривычная стихия. Есть свои тонкости, очень своеобразные.

Наконец из земли вырастают древесные корни. Они вьются и образуют что-то отдаленно похожее на человеческий скелет. Чуть корректирую расположение пары ответвлений, убираю распустившиеся листья и в принципе выходит ничего так.

— Первая вешалка готова, — вытираю я пот со лба.

* * *

Через три часа, дорога неподалеку от Чаячьего камня.

— Противник совсем рядом, — Ван Юньи по прозвищу Желтоглазый Тигр опускает инфракрасный бинокль и довольно потирает руки. — Как и докладывала разведка, сорок человек выстроилась на берегу. Смело! — Ван уважительно цокает языком. — Действительно! Они не захотели сидеть в крепости, а вышли умереть в битве с превосходящим противником! Достойные воины!

Глеб морщится:

— Вещий — хитрый лис, а никакой не достойный воин, — младший сын Пермского князя пристально вглядывается в прибрежные камни. Но темнота вокруг — глаз выколи. Без бинокля ничего не видно. — Он явно что-то задумал. Либо чувствует себя в силах разобраться с нами.

Ханьцы допросили пленных Бирюзовых и были в курсе, что Турий Рог взял молодой граф Вещий-Филинов. Когда Глеб узнал об этом, он испытал одновременно надежду и страх. Надежду расквитаться со старым обидчиком. Страх же связан с риском. Черт! Да от щенка можно ожидать всего, что угодно!

Прислушавшись к словам союзника, Ван Юньи снова смотрит в бинокль, но ничего подозрительного не находит. Сорок пехотинцев с автоматами, за ними ряд минометов и пулеметов. Пехотинцы периодически двигаются, оглядывают периметр, вот один крутит поясницей, разминаясь. Сканеры сказали, что воины