В 1923 г., в разгар вражды с «христианским» генералом Фэн Юйсяном, маршал Чжан Цзолинь решил создать иностранный легион из белоэмигрантов. Формирование отряда было поручено М. М. Плешкову, командовавшему в Первую мировую войну 1-м Сибирским стрелковым корпусом. Отряд должен был состоять из трех батальонов и вспомогательных подразделений. На призыв генерала Плешкова откликнулись свыше 300 добровольцев из числа белоэмигрантов, работавших в исключительно тяжелых условиях на лесных концессиях. Поступавший в отряд подписывал шестимесячный контракт с правом возобновления его на более продолжительный срок. Контракт гарантировал добровольцу выплату жалованья и единовременную денежную помощь семье в случае его смерти. Когда добровольцы прибыли к месту сбора – в Мукден, наемные войска уже были не нужны, так как было подписано мирное соглашение между Чжан Цзолинем и Фэн Юйсяном. Добровольцы с трудом добились выплаты жалованья только за один месяц.

За создание нового отряда наемных войск из числа русских военнослужащих позднее взялся шаньдунский военный губернатор Чжан Цзунчан. К формированию отряда приступил полковник В. А. Чехов, который осенью 1924 г. передал командование войсковой частью генералу Нечаеву, зарекомендовавшему себя как талантливый военачальник. В состав войсковой группы генерала Нечаева (общей численностью до четырех тысяч человек) входили пехотная и кавалерийская бригады, отдельные части, воздушная эскадрилья, дивизион бронепоездов. Нечаевские бронепоезда, среди которых были «Пекин», «Шаньдун» и другие, были построены из простых вагонных платформ, где вместо стен были положены мешки с песком. К 1927 г. количество бронепоездов в Нечаевском отряде дошло до 11 единиц. Нечаевцам противостояли войска северных китайских милитаристов, с которыми воевал Чжан Цзунчан. Первое вооруженное столкновение с гоминьдановскими частями отряда Нечаева произошло при обороне Нанкина в марте 1927 г., которое завершилось поражением войск Чжан Цзунчана. Еще спустя некоторое время отряд генерала Нечаева прекратил свое существование.

В нечаевском отряде поддерживалась убежденность в том, что за помощь, оказанную северокитайским и маньчжурским милитаристам, те, в свою очередь, помогут белогвардейцам в развертывании операций на российской территории против советской власти. В эмигрантских кругах Китая придавали преувеличенное значение трехлетнему существованию отряда белоэмигрантов, говорили о нем как о мощной военной единице, которая прошла взад и вперед чуть ли не по всему Китаю. Однако оружие нечаевцев было далеко не самое современное, бронепоезда «домашнего» изготовления, выделяемых финансовых и материальных средств всегда было недостаточно, невыплата жалованья была хроническим явлением. И хотя военные успехи русских добровольцев были очевидны, не следовало забывать, что в период китайской смуты успех операций зависел не столько от доблести, сколько от серебряных долларов, на которые были так падки китайские генералы.

Бывшие колчаковские и семеновские солдаты воевали и на стороне войск Фэн Юйсяна. В течение двух лет в состав 1-й национальной армии «христианского» генерала входил отряд генерала Капустина. Во 2-й национальной армии сражался отряд полковника Генерального штаба царской армии А. Ф. Гущина в количестве 100 человек. Бывшие белогвардейцы стремились «честным трудом» заработать право вернуться на родину.

В этот период на военную арену впервые как организованная сила вышли тайные общества и, в частности, «Красные пики», которые возникли в начале 20-х годов как организации деревенской самообороны в борьбе с бесчинствами милитаристов. Отношения между «Красными пиками» и 2-й национальной армией в Хэнани обострились, когда командующий армией Юэ Вэйцзюнь для обеспечения дальнейшей войны с Чжан Цзолинем ввел чрезвычайные налоги и принудительные поставки. Это вызвало восстание местных крестьян, организованное тайным обществом «Красные пики» в январе 1926 г. Этим выступлением воспользовался У Пэйфу и довершил разгром своих бывших союзников.

В апреле 1926 г. в китайскую столицу вошли войска У Пэйфу и Чжан Цзолиня. Дуань Цижуй был вынужден уйти в отставку. 1-я и 3-я национальные армии, на которые Москва возлагала большие надежды, потерпели поражение и отступили в северо-западные провинции, где до осени 1926 г. вели тяжелые бои с превосходящими силами Чжан Цзолиня и его союзников. Сам главнокомандующий национальными армиями маршал Фэн Юйсян еще в январе 1926 г. объявил о своем добровольном уходе в отставку и занял выжидательную позицию. Весной 1926 г. через Монголию он выехал в Москву.

В связи с этим 15 апреля 1926 г. Политбюро ЦК РКП(б) была принята весьма откровенная резолюция о военно-политической работе в Китае. Общие результаты этой работы были признаны «безусловно, недостаточными, в некоторых случаях прямо нулевыми», в первую очередь это касалось 2-й и 3-й национальных армий. При этом учитывались не столько военные, сколько политические аспекты такой работы. Дальнейшие перспективы «в значительной степени» связывались с оценкой фигуры самого Фэн Юйсяна и его «искренности» по отношению к «нам» и национальному движению.

С другой стороны, из Китая поступали и более обнадеживающие сведения. Провинция Гуандун была очищена от враждебных кантонскому правительству войск, в самом правительстве и в руководстве Гоминьдана укрепились позиции левых лидеров во главе с Ван Цзинвэем. В Национально-революционной армии утверждалось политическое и командное руководство Гоминьдана. Но в то же время вопреки категорическим возражениям Москвы развернулась пропагандистская и практическая подготовка к Северному походу для завоевания власти во всем Китае.

В январе 1926 г. в Кантоне проходил II конгресс Гоминьдана, в работе которого приняли участие все группировки Гоминьдана (кроме крайне правых), представлявшие почти 250 тыс. членов. Съезд подтвердил право коммунистов на индивидуальное членство, подчеркнул значение сотрудничества с Советским Союзом. Председателем Политического совета ЦИК Гоминьдана стал Ван Цзинвэй. В избранных съездом ЦИК и ЦКК партии левые и коммунисты составляли большинство. Позиции, завоеванные КПК в руководящих органах Гоминьдана на его II конгрессе, действительно были впечатляющими, однако они неадекватно отражали роль и позиции КПК в Гоминьдане в целом.

Чан Кайши впервые вошел в состав ЦИК Гоминьдана. Это свидетельствовало о росте его авторитета после успешного проведения двух походов против Чэнь Цзюнмина. Чан Кайши в то же время являлся членом Военного совета, командующим 1-м корпусом НРА и начальником военной школы Вампу.

Параллельно с действительными достижениями кантонского правительства и внешней левой радикализацией

Гоминьдана происходил до поры до времени не прорывавшийся наружу тревожный процесс активизации и сплочения правых сил в Гоминьдане и брожения среди генералитета и офицерства НРА.

Все изложенные выше противоречивые процессы вызывали у советского руководства одновременно преувеличенные, иллюзорные представления о состоянии и потенциале «национально-революционного движения» и серьезную тревогу. На решениях советского руководства по китайскому вопросу сказывалась не только сложность обстановки в Китае, но и неоднозначность оценок, поступавших с мест. К одним из этих оценок в Москве прислушивались и на их основании делались выводы. Другие оценки, если они шли вразрез с уже сформировавшимся мнением, оставлялись без внимания, и выводы если и делались, то в отношении авторов таких оценок.