Эннис молчала.

– Давайте опять начнем все сначала. Когда это случилось? И почему вы так переживаете из-за этого шрама?

Это было уже чересчур.

– Я одеваюсь.

Бросив на него осторожный взгляд, она потянулась за пальто. К ее удивлению, Константин не пытался остановить ее. На его лице была написана мрачная решимость.

– Однажды, – произнес он, – вы все это расскажете мне.

Это прозвучало как клятва самому себе.

Она хотела поймать такси, но Константин не позволил. Впрочем, она понимала, что вечером в пятницу свободное такси поймать невозможно. И потому сдалась и села в его машину.

– А куда делся шофер?

– Он был из службы проката. Я редко пользуюсь услугами водителя.

Эннис устроилась на сиденье и тут же почувствовала знакомый запах: кожи и сосновой смолы. Она занервничала.

– Что, шофер вам нужен, только чтобы производить впечатление?

Он завел мотор.

– Обычно я вызываю шофера, когда меня нужно встретить в аэропорту, – ответил он, поворачивая руль. – Или когда необходимо быстро добраться с одной деловой встречи на другую. Это освобождает от проблем с парковкой.

Эннис стало стыдно за свой вопрос.

– Понимаю, – кивнула она. – Я по тем же причинам решила вообще не ездить на автомобиле.

Он взглянул на нее.

– Однако приятно воображать обо мне самое худшее, не так ли?

– У вас машина в каждом порту? – парировала она.

– Нет, ни машины, ни девушки, если вы это имели в виду.

– Мне просто интересно, как вы справляетесь с машинами в странах с правосторонним движением, – солгала она.

– Справляюсь, если движение не слишком интенсивно.

Коста виртуозно объезжал пробки. К удивлению Эннис, он обладал завидным терпением, ни разу не прокомментировав действия других водителей.

– Вам нравится водить машину? – спросила она, когда они проехали Гайд-Парк.

– Наверно, да. Мне нравится иметь контроль над машиной.

Эннис почти расслабилась.

– А где вы живете за границей?

– Снимаю квартиру в Нью-Йорке. Останавливаюсь у друзей в Сиднее. В офисной квартире в Милане.

У друга или подруги? Она уже открыла рот, чтобы спросить, но тут же одернула себя: ее это не касается.

А что в его жизни тебя касается?

Ей стало не по себе. Она плотнее укуталась в пальто.

– Вам холодно? Я включу печку?

Он нажал кнопку, и волна теплого воздуха согрела ей ноги.

– Кажется, я просто устала.

– И не удивительно. Вы, кажется, вообще не отдыхаете. Почему? – раздраженно спросил он.

Эннис расслабилась еще больше. В конце концов она начала привыкать к раздраженному Косте. Теперь ее больше пугала его нежность, чем гнев.

– Я трудоголик, – ответила она. – Не могу остановиться.

– Вам необходима хорошая встряска, – отрезал он. – Для вашей же пользы. Нельзя работать так много в двадцать девять лет.

Значит, он запомнил ее возраст. Конечно, это было первое, что она сообщила ему о себе. Но зачем все время упоминать об этом?

– Ваши родители тоже так считают, – прибавил он.

Эннис напряглась. Она знала, что Коста занимается проектированием нового здания для «Кэрью электроникс». Но что он общается с Линдой, не знала.

– Мои родители? – переспросила она ледяным голосом.

– Одна работа и никаких развлечений – вот что сказала Линда. Она боится, что вы не придете на вечеринку, которую устраивает завтра.

– А вы пойдете? – спросила она.

– Линда пригласила меня несколько недель назад.

Почему, черт возьми, она не спросила Линду, кто еще будет на вечеринке? Какая же она дура!

– Знаете, до того, как мы познакомились, я думал, что вы одна из тех избалованных дочек миллионеров, которые играют в деловых женщин. Тех, кому папочка дает деньги и решает все возникшие проблемы, позволяя изображать самостоятельных бизнес-леди.

Эннис готова была поспорить, что в прошлом чья-то богатая дочка дала ему от ворот поворот. Против воли она почувствовала к нему что-то вроде симпатии.

– Но для вас карьера – не каприз, верно? Вы настоящий специалист. Никаких наманикюренных ноготков и тонких шпилек. Только работа.

Эннис засунула руки в карманы.

– О да, вы настоящий профессионал. Проблема в другом: вы забыли, что вы еще и женщина.

– Спасибо за точное описание моего характера, – с иронией ответила Эннис.

Они почти подъехали к ее дому. Он остановился перед воротами, опустил окно и произнес в переговорное устройство: «Витале и мисс Кэрью».

Ворота распахнулись.

– Одного вашего визита оказалось достаточно, чтобы портье открывали вам дверь, – разозлилась Эннис.

– Все дело в моей неотразимости.

Девушка фыркнула. Он посмотрел на нее.

– Хорошие чаевые и романтическая история. Было нелегко убедить их простить мне разбитую вазу.

– Что вы им сказали? – требовательно спросила она, подозревая худшее.

– Вам лучше не знать. Впрочем, будьте честной. Вы ведь и не хотите знать это.

Эннис собралась выйти из машины. Подъезд был ярко освещен, так что портье могли их видеть.

– Вы не можете пригласить меня войти, – прочел он ее мысли, – я знаю.

На мгновение она ощутила искушение пригласить его. Просто из чувства противоречия. Но только на мгновение.

– Вы думаете, что хорошо меня знаете? – бросила она.

– Это несложно. Например, я готов поспорить, что вы уже придумываете предлог, чтобы не приходить завтра на вечеринку.

Эннис открыла дверцу.

– Тогда вы совсем меня не знаете, – бросила она через плечо, – потому что я всегда держу свое слово.

Улыбка пропала с его лица.

– Что вы хотите этим сказать?

– Только то, что некоторые этого не делают.

– Вы имеете в виду меня. Когда это я нарушал обещания?

Эннис вспомнила адресованные ему письма женщин. Они беспокоились, почему перестал звонить, где он, что случилось, чем они провинились… Ее охватил гнев.

– Некоторым людям, – заявила она, – ничего не стоит давать обещания, которые они и не собираются выполнять. – И вышла из машины.

Удовлетворение от того, что последнее слово осталось за ней, омрачалось новой проблемой. Теперь Эннис не могла отказаться от вечеринки, не рискуя вызвать новые насмешки Константина. Выхода нет, придется идти.