Дома, что раньше с величием смотрели на главную гордость столицы, теперь зияют пустыми глазницами выбитых окон.

От разлома медленно идет мужчина лет пятидесяти в черном длинном плаще. Никто не обращает на него внимания. Особый агент канцелярии имеет особые полномочия. О том, что он уже не человек, свидетельствует только бледная кожа и глаза, покрытые серой пеленой. Мужчина идет в сторону своего автомобиля, припаркованного по ту сторону блокпоста. На кордоне, человека в черном плаще никто даже не пытается остановить и не проверяет документы. Он доходит до автомобиля, пристально на него смотрит и продолжает идти дальше. Военные, что смотрят ему вслед, ничего не понимают. А мужчина тем временем скрывается в тени переулка, где фонари давно перестали работать и исчезает. Больше особого агента канцелярии Бартеньева никто не видел.

Тем временем, на дне воронки, над которой когда-то стоял Кремль, на глубине более километра, на уровне минус сто первого этажа, под кучей обломком пульсирует тонкий разлом. Разлом, из которого на мир смотрят большие золотые глаза. Глаза, которые мечтают увидеть этот мир. И пожрать в нем всю жизнь.

***

Вернувшись в поселок, группа во главе с Сеченовым разбрелась кто куда. Гномы вернулись в свои дома, оставив ближайший к Долговским дом для императрицы. Эльфы вновь разместились возле сарая. Обозы в этот раз они разгрузили и выкатили за ворота деревни. Драконов посели за сараем, сделав им вольер. А себе, наконец, поставили палатки. Похоже возвращаться домой они и не планируют. Группа Одинцова разместилась рядом с эльфами. Сеченов вновь обосновался возле своего артефакта в центре. Ну а группа Марка, которая теперь полнилась Ольгой и Еленой, направились в дом Долговских. От выделенного дома, императрица отказалась. И вскоре его заняли Маришка и Борода. Они решили больше не терять времени и занялись тем, о чем давно мечтали, начали строить семью.

— Ну что ж, как говориться в тесноте, да не в обиде— сказал дед, приглашая в дом Елену.

Даже будучи императрицей, Елена не вела себя как монарх. Она всячески кичилась какого-то особого к себе отношения. Будто всегда была простолюдинкой и все, приписываемое ей величие, старалась всячески отвергать. Дед поселил Елену в свободной комнате. Оказывается, у него была здесь еще комната, но этот старый хрен все равно выгнал меня тогда в сарай. Хотя на то были причины. Останься я тогда в доме, не нашел бы визор.

На следующий день в поселок прибыли гости. Это были эльфы с южных земель и Катерина Маркавецкая. Почему она вдруг решила приехать? Видимо это вновь был тайный план профессора, о котором он не удосужился поведать. Сеченов не пожелал общаться с прибывшими эльфами и те, забрав две повозки и двух драконов, а также больше половины эльфов, включая почти всю женскую половину, поселившихся у сарая, уехали обратно. Из-за нового поселенца, гномом пришлось вновь потеснится. Они освободили еще один дом, в который переехал я со Светой и мамой. А после к нам присоединился и Одинцов. Не знаю, когда он успел подкатить к маме, но она была совсем не против. Да и я тоже. Все-таки за время службы под его началом он стал для меня как отец, а маме сейчас была нужна чья-то поддержка, которую ни я ни Кристина сейчас обеспечить не могли.

Вечером мы все собрались дружной компанией в доме Долговских. Пришлось притащить еще один стол, чтобы всем хватило места. Дмитрий и Ольга, как хозяева дома сели во главе стола. Мелкие занозы — Маришка и Иришка, разместились рядом. Я со Светой, мамой и Одинцовым устроился напротив. Екатерина скромно пристроилась с краю, не желая никого стеснять. Ну а завершили нашу скромную компашку Борода и Марина. Сеченов так и не отходил от своего артефакта игнорируя всех и вся, кажется, он даже не ел. Старый эльф крутился около него как верный щенок. Крыса и Чопер клеили эльфиек в полевом лагере. Гномы же опять попрятались по домам и ни с кем не общались.

— Ну что ж, предлагаю выпить за семью — предложил дед и разлил всем… квас! Алкоголя в этом мире походу не было. Оно и хорошо, никогда не любил всю это бурду с градусом.

Так и прошел вечер, в тесном семейном кругу. Все просто молча ели и пили, и только Света с мамой постоянно болтали. Света рассказала маме, как я попал сюда с голым задом и как она огрела меня ведром. Как подглядывала, когда я тренировался. Как умерла, а я ее воскресил. Как я обучил ее магии, утаивая «особые» тренировки. И как мы спасали императрицу. Про Кристину я пока просил не рассказывать. Мелких тоже предупредил, чтобы не болтали, а то не видать им уроков по магии. Хотя, не видать им их еще лет шесть, семь. Сейчас же им около пятнадцати. Но нужно придумать какой-то другой способ «обучения», не могу я всех желающих тут «обучать по-особому». Да и не по мне такое. Хотя Света похоже совсем не против, чтобы я и мелких «обучил» магии, но, конечно, не сейчас, а через год, два… ну и нравы у них тут… Да и дед, судя по его довольной морде, похоже тоже не против этого и… Ольга туда же? Дед ей уже все растрепал что ли? Или у них просто квас слишком ядреный. Не, не, не… нафиг такие мысли.

Утром я проснулся от непонятного шума за окном. Кто-то суетился, кто-то кричал. Но больше всего напрягал не понятный гул. Выйдя на улицу, я увидел, что артефакт Сеченова на площади работает. Самого Сеченова и двух бойцов ОГР — Крысы и Чопера нигде не было. Одинцов и Борода стояли на площади с непонимающим взглядом, эльфы в панике бегали по поселку, гномы хмуро стояли возле своих домов. Перед артефактом, напоминающим врата, лежал труп старого эльфа с перерезанным горлом. Я пошел к Одинцову, но на пороге споткнулся о какой-то ящик. Осмотрев его, понял, что это тот чемодан, который принес с собой Одинцов, тот самый с клеймом «Истра». Сеченов зачем-то оставил его мне?

Пробившись через снующих эльфов, я наконец добрался до Одинцова.

— Майор, что здесь случилось? — спрашиваю, пытаясь перекричать гул.

— Не знаю. Вышел утром на пробежку и вдруг как долбанет. Эта хреновина светиться начала, потом трещать. Когда все чуть успокоилось, увидел, как Сеченов, Крыса и Чопер разговаривают с эльфом. Потом Сеченов резко дернулся, и эльф упал. И все трое шагнули в это вот поле, а с ними еще