— Вот и отлично, — подхватила Анна, злясь не только на него, но и на себя.

— Только идиот может ждать приглашения, которого ему никогда не сделают, — промолвил Дом, направляясь к двери.

— Или джентльмен, — бросила ему вслед Анна, — каковым ты, к сожалению, не являешься!

На пороге комнаты он обернулся.

— Ты что, хочешь объявить мне войну?

— Да, хочу, — воскликнула она. — Пожалуйста, выйди вон!

— Выйду. Но не раньше, чем ты ответишь на один вопрос: Патрик был твоим любовником?

Анне страстно хотелось чем-нибудь запустить в него, но в комнате не было ничего подходящего, кроме вазы с цветами. О-о, как было бы здорово… Она подавила это желание.

— Нет.

Выражение его лица изменилось.

— Но ты ведь не девственница, Анна?

Анна глубоко вздохнула. Ваза с цветами стояла так близко! Она закрыла глаза, борясь с искушением, но потерпела поражение и со всей силы швырнула бело-голубую вазу Дому в голову. Он увернулся, и ваза ударилась о стену.

Анна не могла поверить, что настолько вышла из себя. Дом тоже был ошарашен. Оба оторопело смотрели на осколки бело-голубого фарфора и сломанные цветы, усеявшие пол.

— Я всего лишь задал тебе вопрос, — наконец удивленно произнес Дом. — Если ты не хотела отвечать на него…

Анна взглянула на Дома.

— Да, Дом, я все еще девственница. — Она высоко подняла голову, моля Бога, чтобы не покраснеть. — Как видишь, несмотря на то, что ты вовсю изменял мне, я сохранила тебе верность.

— Господи, ну зачем ты так говоришь?

Анна почувствовала, что силы покидают ее.

— Я говорю, как есть. Наверное, тебе лучше вернуться в Лондон, к Марго Маршалл, — вырвалось у нее в сердцах.

Дом вздрогнул, прищурился и скрестил руки на груди.

— Марго Маршалл?

— Да, к французской актрисе.

— Я с ней знаком.

— Надеюсь.

— Вопрос в другом: откуда ты, черт возьми, знаешь ее?

— Как я могу ее не знать, если на протяжении последних двух месяцев вас повсюду видят вместе.

— Но ты же не выезжала в город! Скажи мне, Анна, откуда у тебя такая осведомленность? Ты наняла шпионов, которые следят за мной день и ночь? Моя личная жизнь стала твоим хобби, и ты с удовольствием изучаешь ее?

— Какая может быть надобность в шпионах, если ты связался с актрисой, пользующейся дурной репутацией.

— Понятно. Ты женщина, которая не только находит удовольствие в сплетнях, но и принимает их близко к сердцу.

— Ты не прав!

— А может быть, это ты не права?

Они уставились друг на друга.

— Ты отрицаешь свою связь с ней?

Дом выругался про себя.

— Сначала меня забавлял твой интерес к моей личной жизни. Теперь я нахожу его слишком назойливым.

— Тогда, может, тебе не следовало делать из личной жизни общественную? — со сладкой улыбкой спросила Анна.

— Анна, ты ревнуешь, это ясно.

— Вряд ли можно ревновать к… к…

— К актрисе? — подсказал Дом и засмеялся.

— К шлюхе! — почти выкрикнула Анна и покраснела. — Или ты будешь отрицать, что она твоя любовница?

Улыбка сползла с его лица, глаза грозно сверкнули.

— Ты коснулась опасной темы, Анна. Кроме того, это еще и непорядочно.

— Да, непорядочно с твоей стороны, но не с моей. Хотя… когда-нибудь ты станешь герцогом, так что общество простит тебе все, что бы ты ни делал, — даже с такой женщиной, как Марго Маршалл.

— Знаешь, Анна, — холодно сказал он, — когда ты решишь стать мне настоящей женой — в полном смысле этого слова, тогда у тебя и будет право задавать мне подобные вопросы, но не раньше.

— Что ж, значит, это никогда не случится, — гневно отпарировала Анна. — И мне не нужно задавать тебе никаких вопросов, поскольку я уже знаю ответы на них.

— Если ты будешь продолжать в том же духе, — тихо проговорил Дом, — то я, пожалуй, приду к выводу, что тут нечто большее, чем просто ревность. Ты говоришь как влюбленная женщина, которую отвергли.

— Как бы не так! — излишне пылко возразила Анна.

Он понимающе улыбнулся.

— Я не ревную тебя к твоим любовницам. И я не отвергнутая женщина. Это я отвергаю тебя!

— Во-первых, у меня нет «моих любовниц», а во-вторых… ты не очень-то рьяно противилась мне, когда мы целовались.

— Это потому, что ты слишком опытен в поцелуях, — задыхаясь, ответила Анна.

— Может, я решил приобрести еще немного опыта, занявшись любовью с тобой.

Анна попятилась.

— Прибереги с-свой п-поцелуи для любовниц.

— Возможно, я так и сделаю, если ты и дальше будешь отталкивать меня.

Внутри у Анны все похолодело.

— Ты можешь встречаться с кем тебе хочется, — тихо сказала она, пожимая плечами. — И можешь тратить свои поцелуи… и всё остальное там, где пожелаешь.

Он прислонился к стене и наступил на цветок, сминая его ботинком.

— Как ты великодушна, Анна, что позволяешь мне вести личную жизнь по моему усмотрению.

— Другие жены, возможно, не были бы так великодушны, — резко сказала Анна.

— Другие жены, возможно, не попирали бы мои супружеские права, — в тон ей ответил Дом.

— Так ты для этого пришел сюда сегодня ночью? — У Анны так билось сердце, что она едва не теряла сознание.

— А если да?

Анна не нашлась, что ответить.

— Успокойся, Анна, — сердито сказал он, — я не такой грубиян, чтобы ввалиться к тебе в спальню после четырех лет отсутствия и потребовать исполнения супружеских обязанностей. Я пришел, чтобы позвать тебя на ужин. Я пришел помириться с тобой.

У Анны вырвался нервный смешок.

— Ты пришел, чтобы соблазнить меня!

— Можешь думать так, как тебе нравится. Но если бы моей целью было соблазнить тебя, ты бы уже давно не стояла в противоположном конце комнаты. — Он показал глазами на кровать. — Если бы моей целью было соблазнить тебя… мы оба отлично знаем, где бы в этом случае ты сейчас лежала, сгорая от огня, которым я бы испепелил тебя.

— Убирайся! — задыхаясь, крикнула Анна.

— С удовольствием. — Он не шелохнулся. — Но советую тебе не забывать о том, что я нормальный, здоровый мужчина, и твой отказ, вполне вероятно, может отправить меня в объятия какой-нибудь другой женщины. — Доминик направился к двери, но вдруг остановился и снова повернулся лицом к Анне. — Хорошенько подумай над тем, что тебе надо. Потому что если ты все еще хочешь меня, то сейчас для этого самое подходящее время.