выражались проще и от того точнее. Приводить эти примеры мы не станем, уповая на читательское воображение.

Вернемся же к нашим господам, уже вошедшим в помещение.

Прямо с порога в носы артистов шибанул кислый запах молочной каши, иоду, аммиака и других острых, свойственных только детям и старикам ароматов. Меблировка тоже не соответствовала казенному заведению: цветастые шкапчики, столы, обитые желтою клеёнкой в синий горошек, местами обгрызенная не то мышами, не то детьми шведская стенка, длинные низкие деревянные лавки, заляпанные чем-то жирным, и еще много подобной пестрой дряни.

– Позвольте поинтересоваться, – произнес Крашеный, когда кое-как уселся на предложенный исправником маленький детский стул. Колени уперлись ему в подбородок, отчего артист стал походить на кузнечика,– Чем объясняется сие столь… необыкновенное место пребывания вашего участка?

Исправник сел за свой стол, смел в охапку лежащие на документах детские сказки и счетные палочки, несколько смущенно убрал их в сейф, закрыв его тремя поворотами увесистого ключа. Затем налил из графина теплой воды и осушил его в два глотка.

– Решением городничего это здание отдано на нужды полицейского управления. Прежде же помещение служило воспитательным учреждением для малюток, – последнюю фразу Жбырь произнес несколько брезгливо.

– А что же дети, где-то они обретаются? – отозвался из своего угла Усатый, который устроился не в пример лучше товарища, на большом красном резиновом шаре. Артист утопал в нем и покачивался, словно на волне. По довольной улыбке лицедея можно было понять, что ощущения пришлись ему по душе.

– Да уж не секрет где. Там, где им и положено – дома с родителями. Им необходимо излечиться от моральной кори нигилизма, которою их тут заразили. Теперь цветы божьи получают необходимое воспитание, а не подвергаются тлетворному влиянию всякой иноземщины, – исправник достал папироску и, закурив, отчеканил:

– Я давно подозревал этого немчуру.

– Вы имеете ввиду господина Фрёбеля? – заинтересованно спросил Крашеный.

– Его собаку, его. Основатель, радетель… змий кукурузный! Не далее, как три месяца назад я убедился воочию в его злонамеренности. Знаете, чего удумал этот нехристь? Выращивать из детей бандитов и анархистов!

Артисты притихли, всем своим видом показывая, что ждут продолжения рассказа. Полицейский важно продолжал:

– Его метода была разработана немецкими шпионами, чтобы подорвать основы нашей государственности через самое святое – через наших детей! Я вел за Фрёбелем слежку несколько месяцев. Чтобы вывести его на чистую воду, мне пришлось прибегнуть к тактике перевоплощения, я гримировался под женщин, бродяг и праздных зевак, по нескольку суток лежал безвылазно в зарослях крыжовника, чтобы прищучить подлеца. И мне удалось! – исправник наклонился к сейфу, порылся и вынул какие-то документы, – извольте, у меня тут все запротоколировано:

– “Первого дня в учреждении стоял шум и гам, дети смеялись и бегали по коридору (мне пришлось изображать золотаря, чтобы проникнуть в Детский Сад), вместо того чтобы, как и положено приличным отрокам разучивать гимн Шляпщины”. Каково? Не находите? “Этого же дня измызгали кашею герб нашего города и фотокарточку городничего, даже и стыдно сказать, чем – молочною тюрей! Наказания никакого не последовало. Прямой вред!”

Артисты ахнули.

– Это еще цветочки! – довольно продолжал Жбырь. “Второго дня отпрыскам был выдан пластилин, из которого они лепили чудищ, подозрительно похожих на первых лиц нашего города, под одобрительные реплики господина Фрёбеля – а это есть подрыв духовных основ нашего общества”.

Усатый в удивлении поднёс руку ко рту.

– Читаем дальше: “Третьего дня, некая воспитанница Фёкла Ежова во время прогулки по саду подобрала на дороге жука-богомола и препроводила его в рот (я просидел на суку карагача более восьми часов, чтобы зафиксировать сей факт). На что воспитатель только и ответил: «В Китае местные жители употребляют в пищу различного рода насекомых: шелкопрядов, певучих цикад, кузнечиков и даже скорпионов. В них много полезных для человеческого организму витаминов и веществ». Как вы это находите? Учить детей поедать эдакую пакость!

Усатый наклонился к Крашеному и прошептал:

– Полезный момент, нужно будет внесть в финальную сцену «Инсекта». Это добавит движения.

– Да! Образовательная мизансцена еще никому не вредила. Но каковы китайцы, гениальная догадка! – воодушевленно отвечал Крашеный.

Заметив, что артисты увлеклись беседой и более не обращают на доклад внимания, полицейский нахмурил брови и произнес:

– Я как погляжу, вам не очень-то и интересно узнать о работе государственных людей, которые денно и нощно защищают граждан от посягательств всякого рода чуждых элементов. Что ж, это я могу принять. Я и не настраивал себя на благоприятный исход нашей беседы. Нынче мало кому интересна безопасность государства. Все думают, что только лишь на плечах полицейских лежит ответственность за благополучие отечества и отдельного человека в частности. А меж тем, я убежден, что спокойствие каждого гражданина – есть дело интимное и личное. Если бы каждый житель города был внимателен к себе и к окружающим, нам удалось бы избежать множества неприятных и унизительных происшествий. К примеру, побивает супруг свою жену – казалось бы, обыкновенное, а иногда и полезное со всех сторон занятие, но ведь доходит и до крайностей: вместо ладошки, которая есть дозволенный и оправданный инструмент воспитания, употребляются другие предметы, а это уже есть нарушение заданного порядка вещей. Но позвольте, милые судари, что ж теперь мне в каждую семью приставлять по филеру, с тем, чтобы они отслеживали каждую выписываемую оплеуху?

Жбырь заливисто рассмеялся. Ободняковы в ответ вежливо улыбнулись.

– Вот и я говорю – глупости это. Вместо таких мер у каждого гражданина в мозгу должон быть пунктик: «Я ответственен». Ежели каждый будет держать в голове эту аксиому, то жить станет проще, вольготнее и радостней. Замахнется отец семейства на жену кулаком и вот-вот уже пристукнет супругу в висок со всей мочи – да и вдруг в мозгу у него промелькнёт: «Я ответственен» и кулак сам собой разожмется до ладони. Вот так я размышляю. Или, к примеру, решит лавочник обвесить покупателя на пару килограмм луку, уже втихаря и пальцем нажмёт на чашечку весов, да вдруг подумает про ответственность и ослабит давление, и вот уже не пару килограмм, а всего-то сотня унций авердюпуа. Чувствуете разницу?

Видно было, что Жбырь сел на любимого конька. Говорил он вдохновенно.

– Или вот вам из недавнего. Совершенно точно известно, что в городок наш незаконным путем проникли нелегалы. Порядка сорока человек не то индеянов, не то еще какого-то черного и бестолкового народу. И есть у меня подозрение, что ведут они незаконные ремонтные работы для жителей нашего города. Однако ж вот вам удивительный факт – за последний месяц розыскных действий нам решительно ничего не удалось выявить, словно и нет