слухи о моём болтливом языке дойдут до столицы, меня объявят в розыск и скорее всего казнят на месте без суда и следствия…если вообще смогут убить меня, шифтеры очень живучие и они могут залечивать раны даже в облике человека.

С этими мыслями, я подал заявление на вступление в ряды учеников кадетского корпуса — местного училища, предназначенного для обучения кадетов, которые станут членами трех основных военных полков. Обучение кадета обязательно для каждого будущего солдата…хотя есть и исключения. Про Разведкорпус пошел слух, что они приняли в свои ряды какого-то бандита из Подземного города. Вроде бы он невероятно силен и быстр, плюс отлично управляется УПМ, за что нынешний главнокомандующий Разведкорпуса принял решение взять его в свои ряды, несмотря на то, что он не проходил военную подготовку. Мне такую поблажку делать не собираются, так что придётся идти в стройбат…или как он по местному называется.

Микаса же, без каких либо промедлений также подала заявление на вступление в армию, не желая хоть как-то отдаляться от меня…ладно, рядом со мной ей будет всяко безопасней.

У кадетского корпуса, так же как у военных организаций есть своя эмблема. Это два скрещенных клинка, один на другой.

Мне и Микасе выдали стандартную солдатскую униформу под наши размеры с сапогами, ремнями и курткой с вышитой эмблемой кадетского корпуса.

Нас обоих определили в 104-ый кадетский корпус и наказали прибыть в казармы на территории стены Роза, где мы в дальнейшем пробудем ещё два с лишним года.

Однако, подписания простой бумажки о вступлении оказалось мало и через пару дней, нам пришлось явиться на общий сбор кадетов на полигоне подле казарм. На сборе нас должен был поприветствовать инструктор кадетов Кис Шадис — рослый мужик, возраст где-то сорок с лишним годиков, лысый с короткой бородкой и очень угрюмым лицом, будто бы кто-то нагадил ему в сапоги.

Сначала он просто прохаживался меж новобранцев, изредка останавливаясь и спрашивая имя и происхождение, а затем унижая для того, чтобы убрать ненужное в армии чувство собственной важности…вообщем-то так и появляется пушечное мясо, им просто промывают мозги под предлогом скажем «отдать жизнь во имя человечества.» Кстати среди ряда кадетов, я заметил знакомую бандитскую рожу — Эрена Йегера.

Ничего удивительного в том, что он решил пойти служить в армию. Несмотря на то, что он смог спастись вместе с матерью в Шиганшине, Карла Йегер всё равно погибла. Её, как и всех жителей Марии, за исключением детей, отправили на ту самоубийственную миссию, где она и испустила дух…чтож, по крайней мере она воссоединится со своим мужем в Путях.

— Ты посмотри, кто там Микаса. — легонько ткнул я девушку в бок и взглядом указал на Эрена.

— Говори тише, не то инструктор и за тебя примется. — тихо сказала она, стоя сбоку от меня, держа сжатый кулак у груди.

У солдат есть такой жест, правым кулаком ударить в грудь, где должно быть сердце, а левую руку согнуть за спиной. Он означает «посвятить своё сердце», то бишь посвятить свою жизнь королю и защите рода людского…пафосно и до жути банально.

И Микаса верно подметила, инструктор Шадис сейчас донимал какого-то парня из Троста с вытянутой, как у лошади мордой. Зовут его Жан Кирштейн и он сразу заявил, что хочет вступить в Военную полицию, чтобы жить за стеной Сина…в принципе тут каждый второй хочет также, ведь у любого человека, едва он слышит о титанах, сразу начинают трястись, как осиновый лист. Хотя бывают и исключения, следующим, кому посчастливилось представиться, стал наивный парнишка с простеньким лицом, по имени Марко Ботт. Он мечтает о том, чтобы служить в Военной полиции подле короля. Боже мой, какая наивность. Это кстати подметил и инструктор, сказав что у короля на него не встанет…

— Эй, ты! С болтливым языком! — подошёл ко мне инструктор с громким ором. — Ты откуда такой взялся, раз даже в строю помолчать не способен⁈

— Я Кайзер Мидгар из Эрмиха…сэр. — сложил я руки в жесте и произнес последнее слово с заметной издевкой, о чём свидетельствовала моя ухмылка.

— Что здесь забыл такой крашенный клоун, а⁈ — продолжил на меня давить Шадис и за этим представлением стали наблюдать все кадеты.

— У меня клаустрофобия. — продолжил я издеваться над инструктором…в конце-концов, ради чего ещё идти в армию, как не угарать над людишками.

— Клаустро…что? — не понял он и не мудрено. Этот термин придумали где-то в конце девятнадцатого, начала двадцатого века.

— Боязнь замкнутого пространства. Мне некомфортно в стенах, они вызывают у меня паническую атаку, вот и хочу выбраться наружу. — хмыкнул я.

— А быть сожранным титаном, ты похоже не боишься?

— Ммм…титаны или стены? Душные стены или бесполые страшилы? Я пожалуй выбираю титанов. — всё с такой же ухмылочкой ответил я.

— Отличный ответ. Из тебя получится прекрасное пушечное мясо! — потерял он ко мне интерес и пошёл к следующему кадету.

— Это мы ещё посмотрим. — шепнул я себе под нос.

Следом Кис принялся за деревенского паренька с выбритой головой, по имени Конни Спрингер…и инструктор сразу схватил его за голову и приподнял над землей, за то, что тот отдал честь левой рукой, и он вкрадчиво спросил, с какой стороны должно находится сердце.

Некоторых курсантов он показательно игнорирует тех, на чьих лицах заметил отпечаток ужаса от встречи с титанами, в общем сделавшим морду кирпичом. Так он, кстати прошел мимо Микасы.

Но вот дальше случилось то, отчего даже я выпал в осадок и знатно так посмеялся. Кис наткнулся взглядом на стройную девушку с каштановыми волосами, карими глазами и прямым носиком. В целом она очень даже симпатичная…и она с какого-то перепугу, уплетала картошку прямо в строю.

— Это…что ещё такое? Ты что творишь… — выпал в осадок Шадис, опустив Спрингера на землю. Картофельная барышня этого кажется не поняла и откусила ещё кусок картошки. — Я к тебе обращаюсь тварь! Кто такая⁈ — мигом возник он возле неё с громким воплем.

— Я Саша Браус, из деревни Даупер, что за стеной Роза! — сглотнула девушка и сразу выполнила солдатский жест, при этом картошка была у неё до сих пор в сжатой руке.

— Саша Браус…что у тебя в руке?

— Варенная картошка. Я увидела её на кухне казарм и не смогла удержаться. — моментально выдала она всю правду, даже не пытаясь отнекиваться.

— Ты что…украла