Мальчик сидит на полу в своей детской комнате. Обвожу ее взглядом. Такая красивая, яркая. Светлая, куча игрушек, много роботов и машинок. Рядом с ним лежит распахнутая раскраска, из которой вырваны листы. Кажется, он делал самолетики.

— Чем ты порезался? Покажи! — быстро спрашивает Арина, падая на колени и хватая сына за руку, нежно целует в щеку.

— Скрепко-о-ой… — тянет он, хныча так, будто его скручивает от боли. — Я делал самолетики.

— И разорвал раскраску? — качает головой подруга, смотря на меня. — Ксюш, принеси ватку и перекись из ванной, окей? И найди моего мужа, куда он там провалился? Горе ты мое луковое, — обнимает малыша. — Ну все. Успокойся. Мама рядом.

— Что случилось? Я был на балконе, — в дверях комнаты натыкаюсь на Володю, который с недоуменным видом глядит на этот переполох.

Быстро ему поясняю все и спешу в ванную, чтобы принести ватку и перекись. На миг останавливаюсь там, держа их в руках, закусываю губу. Сцена, как Арина бросилась спасать своего ребенка, так и стоит перед глазами. Так бы сделала любая мать. Нормальная. А не такая, как у меня.

Никогда я не видела от нее тепла, ласки. Может, я не родная? Может, так объясняется то, что меня никогда не любили. Иначе как объяснить ту нелюбовь ко мне? Даже ненависть. Она прямо-таки полыхала в глазах матери. Презрение.

— Мама, за что… — шепчу в пустоту, чувствуя влагу на щеках.

Опять плачу из-за своей родни. Нельзя так. У меня душа болит, аж сердце колет, как будто подступает сердечный приступ. Я себя доведу до больницы. Но как успокоиться, не знаю. Внутри живет боль и никуда не уходит.

Проводим хороший вечер в семейном кругу. Я греюсь чужим теплом, с ужасом думая, что придется отсюда уйти. Ничего хорошего меня не ждет за порогом этого дома.

И понимаю, что бы права, едва выйдя из подъезда…

Глава 14

Я не успеваю среагировать. Не успеваю даже понять, что происходит. Трое мужчин надвигаются на меня от черного джипа и заламывают руки так, что не пошевелиться.

Заталкивают меня внутрь машины. Грубо, больно. Я успеваю удариться коленями о порог авто и вскрикнуть. Но, кажется, это мало кого волнует.

Бугаи садятся по бокам, а за рулем оказывается третий мужик, который поднял упавшие пакеты с земли.

Как только машина с визгом шин срывается с места, я немного прихожу в себя, и страх распространяется изнутри по всем клеткам тела.

— П-п-пожалуйста… — пытаюсь сглотнуть хоть немного слюны, но ее нет, и горло дерет, поэтому я захожусь сухим кашлем, но продолжаю дальше.

Я уверена, что это не люди мужа. Раньше бывало, что они меня забирали от той же Арины, однако не позволяли себе даже за руку меня взять. Но если это не Толик, то кто? Амиль? Быть такого не может.

— Кто вы? Прошу, скажите, кто вы такие? — озираюсь по сторонам, разглядывая улицы.

Пытаюсь понять, куда мы держим путь, но машина постоянно петляет, обходя немаленькие пробки.

— Заткни уже свое ебло, — отвечает тот, кто сидит справа, и я смотрю на него.

У него огромный уродливый шрам идет по виску и шее. Это так мерзко, что я кривлюсь. Но замолчать не могу никак.

— Зачем вы это делаете? Кто вас нанял? — не могу сдержать слез, и они тонкими струйками стекают по щекам.

Что меня ждет?

Сердце сбивается с ритма, и я перехожу в истерику, поскуливая и трясясь.

— Вы че, с бабой справиться не можете? — рычит водитель, и мне в ту же секунду прилетает звонкая пощечина, что вдавливает меня в сидение, и я заваливаюсь на урода со шрамом.

Всхлипываю еще громче, потому что это нереально больно. Мне кажется, у меня кожа плавится от того, насколько горячей щека стала от удара.

Они смеются, я же чувствую себя никчемной игрушкой. Поломанной и никудышной. Держусь за горящее лицо и озираюсь на этого подонка. В голове моментально щелкает. Я его узнаю. Он сопровождал нас с мужем однажды, уже не вспомню куда. Боже. Нет. Нет. Нет.

— Стойте, — выкрикиваю вдруг, потому что сейчас уж реально меня ждет нечто страшнее. — Остановитесь же. Не надо к нему. Прошу!

Но кто услышит меня? Звери, которые не отличаются от моего мужа ничем? Те, которые только что ударили меня вот так просто? Чужую женщину? Которая им ничего не сделала! Глупо было даже надеяться.

Остается только ждать приезда домой и верить, что я смогу хотя бы дышать в итоге.

Машина останавливается с таким же с визгом, и меня кидает от этого торможения вперед.

— Вылазь давай, — снова хватают за руку и выдергивают на улицу.

Крепкая хватка на предплечье, что не вырваться. И меняющиеся этажи, ведущие прямиком в ад.

Мужчина выталкивает меня из лифта, когда я начинаю сопротивляться. Но тут открывается дверь квартиры, и уже другие руки меня хватают и забирают.

Вот сейчас я и ощущаю себя в западне, сотканной из страха и боли.

— Ну, здравствуй, дорогая, — зловеще говорит на ухо муж, схватив за горло и прижав к себе спиной. А после разворачивает и смотрит в глаза.

Я читаю в них все оттенки ненависти и злости. Даже не вижу, как он делает замах и бьет меня кулаком в лицо. Падаю на спину, отлетая к двери, ведущей в гостиную.

В голове шумит, скула тут же набухает, я это чувствую. А через секунду пронзает новым ударом по ребрам.

Я не успеваю ничего понять. Я просто не в состоянии. Только короткие вдохи и такие же выдохи — это все, что он мне позволяет сделать.

Корчусь от агонии, охватившей меня. Тело скручивает так, что, кажется, ребра сломались и продырявили меня насквозь.

— Нагулялась, сука?

Я не вижу мужа, только чувствую новый пинок и еще один. Не кричу, не плачу… У меня нет на это ни сил, ни эмоций. Я жду, когда он