приводящие к желаемому результату, до чёртиков раздражали и подрывали значимость как целителя в собственных глазах. В какой-то момент ему в голову даже пришла мысль, что он абсолютно ни на что не способен. Эта мысль говорила голосом Люциуса из самого дальнего угла сознания.

Но, к счастью, упорству Драко многие могли позавидовать, и спустя столько недель кропотливого труда он всё-таки изобрёл нужное эффективное зелье. Перед глазами до сих пор эти счастливые лица, когда эффект от лекарства наступил через считанные минуты.

Малфой не нуждался в бесконечных благодарностях, слёзно обещанных мешках галлеонов или прочей ерунде, которую обещали исцелённые пациенты. Ему было достаточно знать, что он сберёг от лап Костлявой ещё одну душу.

Драко почти полностью прошёл третий этаж, как в коридор навстречу ему выбежала Гретта. Её волосы сильно растрепались, выбиваясь из некогда аккуратного пучка на затылке, щёки и шея покрылись красными пятнами, а рот искривился в непонятной эмоции.

Подбежав к нему, она левой рукой схватилась за рёбра под сердцем и, задыхаясь, заговорила:

— Мистер Малфой, срочно…срочно в приёмное отделение…там… — тяжёлые вдохи и выдохи мешали девушке внятно доносить до главного целителя информацию, но Драко её бы и не воспринимал.

Сразу после слова «срочно» он рванул к лестницам — через два этажа он уже был на месте.

Первое, что он увидел — это двух авроров: Поттера и Уизли. В голову по какой-то причине стали лезть навязчивые тревожные мысли, которые были абсолютно лишними. Только не сейчас, когда могло произойти что-то действительно ужасное. Оба мужчины стояли к нему боком, и у обоих поза была заметно напряжённой.

— Поттер, Уизли, — Драко протянул руку обоим.

— Целитель Малфой, приёмная номер два! — из-за открытой двери послышался голос дежурной целительницы, и Драко поторопился туда, оставляя разговоры на потом.

Картина, которую увидел Малфой, когда вошёл в приёмную комнату, была действительно тревожной.

На больничных белых простынях лежала Гермиона Грейнджер. Её лицо было мертвенно бледным, а шею обвивала огромная гематома. Это всё, что можно было увидеть — остальные части тела были скрыты под плотной аврорской формой.

В приёмной комнате находилось по меньшей мере пять человек, включая Малфоя. Все суетились, копошились, сновали из угла в угол. Главная причина такого поведения дежурных целителей сейчас лежала на больничной койке.

— Целитель Боунс, попросите всех выйти из комнаты. А сами возвращайтесь. Поможете мне осмотреть пациента.

Пока женщина выпроваживала остальных из помещения, Драко уже наколдовал диаграмму, проверяя состояние Грейнджер. Он привык всегда всё делать быстро, не терять ни одной минуты, потому что даже эти шестьдесят секунд могут стать решающими. Её сердцебиение было экстремально замедленным, а показатели крови указывали на сильное заражение. Малфой, не медля, стал осматривать открытые участки кожи и заметил укус на правой ладони. След был маленьким, но очень глубоким.

— Миссис Боунс, осмотрите мисс Грейнджер полностью, — с этими словами он вышел в коридор.

Поттер стоял, облокотившись о стену и сложив руки на груди. Его голова была опущена, а глаза закрыты. Уизли уже не было.

— Поттер, чётко и быстро рассказывай, что произошло, — Драко не распылялся на длинные речи. Ему нужна была информация. Желательно та, которая может помочь. — Начни с укуса на её руке. С какой тварью вы столкнулись на рейде?

Малфой мало ведал о рабочей деятельности авроров. Но общих знаний было достаточно, чтобы сложить цельную картинку об этом роде деятельности.

— Укуса? — Поттер свёл брови у переносицы, но быстро сменил эмоцию, заметив, как Малфой сжал губы в поторапливающем жесте. — Мы наткнулись на стаю докси.

Малфой, не дослушав, рванул обратно в кабинет. В углу комнаты стоял огромный шкаф, в котором хранились противоядия от укусов. Найдя нужное, он сразу влил его в рот Гермионы, параллельно наколдовав диаграмму.

Зелье работало быстро. Не прошло и пятнадцати секунд, как показатели крови пришли в норму. Только после того, как он удостоверился в этом, он опустил глаза ниже. Она лежала лишь в одном спортивном белье. Всё тело было усыпано гематомами, ранами и ссадинами. На оливковой мягкой коже эта картина была пугающей.

— Миссис Боунс, займитесь залечиванием повреждений внешних и внутренних и постоянно наблюдайте за сердцебиением. В течение десяти минут оно должно прийти в норму. Я опрошу мистера Поттера о произошедшем и вернусь. — Драко ещё раз бросил взгляд на полуголую побитую Грейнджер. В груди что-то неприятно сжалось, и незнакомое чувство стало сочиться где-то в области сердца.

В комнате было тепло, но Драко ещё немного добавил согревающих чар.

* * *

Внутри всё жгло. Такое гадкое чувство, будто все органы избили веником из крапивы. Хотелось влить внутрь ушат ледяной воды, чтобы хоть на пару минут прекратить это жжение. Такое назойливое и навязчивое, что несётся по венам, только усиливаясь.

Оно плавно передвигалось по телу: сначала атакуя руки, особенно правую, потом шею и грудь, после — живот, где переросло в режущую боль на несколько секунд. Когда жжение достигло левого бедра, Гермиона шикнула от острого чувства. Было ощущение, будто кожу изнутри расчесали жёстким металлическим гребнем. Прямо по мышцам и сухожилиям.

Когда это чувство стало практически невыносимым, Грейнджер заставила себя приоткрыть веки. Это было чертовски сложным заданием, потому что глаза были словно заклеены скотчем. Несколько попыток не увенчались успехом, но, сделав глубокий вдох и втолкнув в лёгкие как можно больше воздуха, Гермиона напрягла каждую мышцу, разлепляя по очереди глаза.

Вокруг было слишком светло. До того много света, что сетчатка глаза могла с лёгкостью задымиться. Или это просто так казалось, потому что сейчас солнечный свет — это самое ужасное, что могло её поприветствовать.

Боль в бедре не проходила. Гермиона потянулась, чтобы откинуть угол одеяла, но поздно поняла, что за этим движением ей удалось лишь пошевелить двумя пальцами. Чёрт. Следующая попытка не принесла желаемого результата. Как и следующая, и следующая, и следующая.

Это раздражало. Она снова сделала вдох и уже было хотела позвать кого-нибудь но, раскрыв рот, поняла, что в нём сухо, как в пустыне. Неприятное покалывание в горле заставило Гермиону закашляться.

На этот звук кто-то за дверью отреагировал, а после тихо вошёл.

Что же, и на том спасибо.

Голову повернуть было очень трудно, почти невыполнимо, потому Грейнджер не имела ни малейшего понятия, кто зашёл к ней в палату.

Она в больнице.

Воспоминания калейдоскопом пронеслись в голове. Рейд. Докси. Беллатриса… нет, это была не Беллатриса. Чёрт возьми, тогда что же это было? Как? Каким, к чёрту, образом?

Вопросы наваливались один на другой, образуя огромную кучу. Гарри, ей срочно нужен Гарри!

— Гермиона?