рыбаков, которые мало что знали, да и напуганы были до полусознательного состояния. И если испуг мог быть убран сочетанием слов и кое-каких настоев, имевшихся с собой в расчёте примерно на такие случаи, то вот скудное содержание голов лечению не поддавалось.

Однако невеликое количество полученного и полное отсутствие — большая разница. Главе «посольства» удалось узнать, что в Куйушкиуи хоть и имеются науа, но и число их невелико, и не ожидают они нападения со стороны кого бы то ни было…. кроме самих тотонаков. А ещё то, что мало кто из его соплеменников даже пальцем пошевелит, если искренне нелюбимых ими науа будут резать. Может даже и помогут… те, кто не полностью запуган отрядами карателей, которые появлялись в городах тотонаков после каждого восстания. Раньше, по словам наиболее разговорчивого из захваченных рыбаков, воины тлатоани могли хватать и тащить на жертвенники кого угодно, вне зависимости от причастности, причём большим числом. Или приказать правителям тотонакских городов самим выдать должное число будущих жертв под видом того, что тут, в этих землях нового света, называлось «цветочными войнами».

Объяснять что это за слова такие, Фиорентино не требовалось! Знай врага своего, можно даже лучше, нежели друга и соратника. С последней частью можно было не соглашаться, но вот о самой необходимости знать много о врагах спорить в Ордене не стал бы даже самый ограниченный умом сервиент-арморум. Мерзкий обычай, ранее существовавший у правителей ацтеков, причём, по донесениям подбадриваемых золотом и не только шпионов, не у них одних. Суть сей «войны» заключалась в том. что откупающийся город выставлял против войска противника свое, однако вместо копий и доспехов, топоров и луков с арбалетами «цветочные воины» были «вооружены» и «защищены» гирляндами цветов. Жертвы, понимающие свою обреченность, по странной для тамплиера причине даже не пытающиеся этому воспротивиться. И это при его знании и личном опыте относительно того, как именно умеют и готовы сражаться эти самые науа да и те, кто воевал с ними раньше и/или восставал против их владычества.

Впрочем, сейчас речь шла вовсе не о «цветочных войнах» как таковых. Они вообще сошли на нет за время правления нынешнего тлатоани империи Теночк. Теперь в случае восстаний следовал не откуп «цветочным войском» и не вторжением войска науа в взбунтовавшиеся города с хватанием для последующего принесения в жертву случайных, но подходящих под требования жрецов людей. О нет, с относительно недавних пор хватали тех, кто был причастен, либо брали заложников из числа знати, требуя, чтобы оставшиеся, желая выкупить родную кровь, сами выдали должное число бунтовщиков. Наличие гарнизонов в городах покорённых народов опять же. Раньше такого не было, а теперь есть. Различие было лишь в том, что где-то наместник тлатоани был из числа науа, а где-то представителем местного народа. Тут уж многое зависело от той реакции, которая возникала у тех же майя, тотонаков либо тлашкальцев. Если первые как-то более спокойно встроились в число подданных империи и число восстаний оказалось скромным, то тотонаки…. Что ни год, то вспыхивало восстание в одном либо другом городе, а то и на всех тотонакских землях сразу. Вот, скрипя зубами, император-тлатоани Маквилмалиналли Акмапитчли вынужден был оставлять как бы покоренному народу малую часть независимости.

Почему такая мягкость по меркам науа и вообще местных индейцев? Тут Фиорентино пока мог лишь догадываться, для уверенных выводов было рановато. У собеседников, к сожалению, не спросить — глупы, да и кто станет ожидать от простых рыбаков понимания политической ситуации в империи. Вот наместник города — иное дело.

Некуаметл Ухалокиуйи — наместник города, вот уже пятый за последние несколько лет. Иных просто снимали, других казнили обычным для обитателей империи Теночк способом или с принесением в жертву, как и почти во всех городах, где обитали тотонаки. И это несмотря на то. что старались назначать тех тотонаков, которые были… меньше склонны к бунтам. Только всё равно наступал момент, когда те, как предположил Джузеппе, оказывались перед довольно простым выбором с учётом местных нравов. Каким? Поддержи восставших или будешь убит ими же. А поддерживать науа… Это были единичные случаи, редкие исключения из общего правила.

К слову сказать, именно до Куйушкиуи последний раз волна бунта против империи последний раз докатилась более двух лет тому назад. Причина? Небольшой по меркам империи Теночк город, жестко подавленный последний бунт, ну и общая беда тотонаков и прочих — отсутствие вооружения и доспехов, сопоставимых с теми, которыми пользовались воины науа. Сложно бунтовать против гарнизона, который в последнее время ещё и усилили, будучи вооружёнными лишь копьями, дубинами да мечами с обсидиановыми вставками, а из брони имея… ничего толком не имея. Металлическое оружие и арбалеты являлись для тотонаков запретными. Поймали с таким — добро пожаловать к жрецам науа в гости, откуда одна дорога — вверх по ступеням пирамиды. На жертвенный алтарь.

Вытаскивать обрывки сведений из простых рыбаков было сложно. Джузеппе Фиорентино, глава высадившегося на берег отряда, «посольства», а ещё адъюнкт-рыцарь Ордена Храма умаялся «выжимать воду из камня», неплохой заменой которому являлись откровенно тупые головы попавшихся тотонаков. Теперь оставалось быстро, не теряя драгоценных мгновений, поразмыслить касаемо дальнейших шагов. До рассвета оставалось не так много времени. Достаточно, чтобы добраться до собственно стены Куйушкиуи, но стоило ли добираться туда — вот в чём главный вопрос, ответа на которого у него пока не имелось. Добираться именно до рассвета, а не вообще.

— Что хотите за то, чтобы, оказавшись в городе, сказать тем, что выше вас и не любит науа, нужные слова, — деловито поинтересовался Фиорентино. — Просите смело и, если вам это удастся, сможете никогда больше не ловить рыбу для пропитания.

— Науа если и дадут что-нибудь за сведения о находящихся рядом «людях с бледными лицами», то много меньше, — вторил командиру рыцарь Храма и помощник Фиорентино, Диего ди Ларго. — Эти слова обращены к жадности, она может поднять голову неожиданно и у многих. А желание отомстить, если кто-то не забыл случившееся два года назад и раньше, оно у каждого своё. Думайте, тотонаки, думайте! Большие деньги за то, что многие сделали бы просто так, из ненависти к врагам.

Сказанное обоими тамплиерами было не так изящно, как должно было звучать на привычным им языкам, однако… Всё ж не зря именно их сюда отправили,. Были и другие, но те братья не добились такого уровня изучения индейских наречий. Акцент же… Это значения не имело. Понимать их понимали, а это главное. Вот деньги, тут