* * *

В Лондоне появилось множество общественных зданий, соответствующих статусу столицы самой богатой страны. Начиная со Средних веков, в Вестминстер-холле помещался Дом правосудия. Чем сложней становились законы, тем яснее проявлялись неудобства этого здания. В 1865 году на северной стороне Стрэнда почти за полтора миллиона фунтов был приобретен участок земли, в то время занятый трущобами, а 700 000 фунтов, лежавших невостребованными в Канцлерском суде, пошли на постройку здания.

Новый Дом правосудия строился семнадцать лет. Его проект прекрасно отражал состояние викторианской юриспруденции, являя собой причудливую смесь современности и Средневековья. Предпочтение отдавалось готике — стрельчатые арки, изящные перила и множество чугунных украшений. Однако внимательный взгляд заметит на фасаде великолепные, отнюдь не готические подсолнухи. Над главным входом возвышаются фигуры законодателей: Христа, царя Соломона и короля Альфреда — но их почти невозможно увидеть снизу. Викторианцы любили короля Альфреда, о котором ныне мало кто что помнит, не считая неразборчивости в еде. С задней стороны здания готика уступает место чему-то венецианскому с фигурой Моисея наверху. Внутри, в огромном холле глохнут все случайные звуки, в отличие от Вестминстер-холла, где подробности судебного дела может узнать любой заинтересованный слушатель. Любопытно, что винтовая лестница имеет две спирали: внутренней пользуются судьи, а внешней — прочие служители Фемиды и публика. И они нигде не пересекаются.

Уайтхолл стал неким образцом правительственного здания. Здесь готика окончательно уступила место итальянскому, или классическому, стилю. На лондонской карте 1862 года есть пустое пространство, оставленное для «нового Министерства иностранных дел».[155] В то время Великобритания была ведущей мировой державой, и министерство, имевшее дело с иностранцами, должно было напоминать им об этом. На осуществление этого престижного замысла был объявлен конкурс, который выиграл сэр Джордж Гилберт Скотт, предложивший детально разработанный проект в готическом стиле. Тогдашний министр иностранных дел Пальмерстон, проигнорировав решение жюри, пробил проект, который нравился ему больше, — так же он поступал и с иностранными делами, — и Скотт остался не у дел. Потом Пальмерстон потерял свою должность, и готический проект Скотта опять был взят на вооружение — пока Пальмерстон не вернулся и не затормозил проект. Скотт понял, что может сохранить заказ единственным путем: разработать проект, который удовлетворит Пальмерстона — или любого другого, кто придет ему на смену, — поэтому он предложил еще один проект, отбросив готику и устремившись вперед (или назад) к итальянскому Ренессансу.

Пальмерстона давно нет в живых, но помпезное здание Форин офис стоит до сих пор, нетронутое сторонниками модернизации. Оно так велико, что его трудно охватить взглядом, даже с крыши автобуса, и хотя из соображений безопасности вход туда запрещен, через арку можно видеть внутренний двор, по которому можно судить о величии интерьера. Даже лестница красноречиво напоминает о превосходстве Британской империи над другими народами. Скотт сумел использовать большую часть своего готического проекта при постройке гостиницы «Мидленд» рядом с вокзалом Сент-Панкрас.

После успеха Всемирной выставки 1851 года был создан фонд, который принц Альберт решил использовать на те же цели: просвещение английской публики, особенно в вопросах дизайна. Первым шагом было приобретение участка. В 1852 году Комиссия по проведению выставки приобрела в Южном Кенсингтоне 80 акров земли и приступила к осуществлению грандиозного замысла Альберта построить целый квартал музеев и галерей для образования публики, получивший название Альбертополиса. Коллекция живописи и скульптуры, размещенная в Ланкастер-хаусе, была сокровищницей шедевров, но, как и многие сокровищницы, остро нуждалась в упорядочении. Это стало возможным благодаря появлению музея Виктории и Альберта, который начал строиться в 1859 году, но был закончен только в 1909. При его посещении испытываешь душевный подъем и отчаяние посетителей первой Всемирной выставки. Огромное число экспонатов утомляет, их лучше осматривать понемногу, в несколько приемов (в музее семь миль коридоров, а высота залов требует бесконечного числа ступеней). За каждым углом вас поджидает шедевр викторианской эпохи.[156]

Строительство Альберт-холла началось в 1863 году на средства, полученные от проведения первой Всемирной выставки, а также от продажи индивидуального членства на 999 лет, позволяющего, за редким исключением, бесплатно посещать любые мероприятия. Так было продано более 1300 мест по 100 фунтов каждое. В 1867 году королева заложила первый камень в основание здания и объявила, что к существующему названию «Холл искусств и наук» будут добавлены слова «королевский» и «Альберт». Четыре года спустя ее сын объявил о его открытии — мать переполняли эмоции. Когда в ответ на молитвы епископа Лондона из зала прозвучало многократное «Аминь!», все присутствующие стали свидетелями знаменитого эхо Альберт-холла.

Британский музей строился в несколько этапов, между 1823 и 1847 годами, последним стало возведение пышной колоннады с фронтоном, изображавшим прогресс цивилизации. В центральной части здания находится знаменитый круглый читальный зал, построенный в 1852–57 годах. Он представляет собой типичное сочетание викторианских вкусов и утилитарности. Пожалуй, это самый удобный читальный зал из всех, какими мне доводилось пользоваться. На широких столах красного дерева хватает места для бумаги и нескольких книг, есть даже (я ими не пользовалась) две чернильницы: одна для гусиных перьев, другая для стальных, то есть вставленных в ручку металлических перышек. Стеллажи с книгами похожи на стеллажи в других библиотеках — в старом Государственном архиве на Чансери-лейн, библиотеке Бюро патентов и Частной лондонской библиотеке, основанной в 1842 году, — а лестницы и полы сделаны из решетчатого чугуна. Такая конструкция прекрасно защищает от пожара, но не учитывает особенностей женской обуви: размер ячеек таков, что женщина на «шпильках» может оказаться в западне. А если, работая на верхнем этаже книгохранилища Лондонской библиотеки, вы уроните ручку, она со звоном пролетит до самого подвала.

Чтобы полюбоваться на пышные здания, не занятые государственными служащими, достаточно взглянуть на величественную процессию клубов для джентльменов на Пэлл-Мэлл или поблизости. «Атенеум» (1830), с его знаменитым классическим фризом и статуей Афины Паллады, стоит на углу. Напротив, наискосок от него, был Клуб вооруженных сил (1827, в 1859-м перестроен Десимусом Бертоном, закрылся в 1976-м, сейчас там клуб «Институт директоров»). К западу от «Атенеума» стоит Клуб путешественников, спроектированный Барри и завершенный в 1832 году. За ним следует «Реформ-клаб», опять-таки спроектированный Барри и открывшийся в 1841 году. (Клуб «Карлтон», оплот консервативной партии, также находился на Пэлл-Мэлл, в 1854 году он был перестроен, во время бомбежек Лондона в 1940–41 годах разрушен и переехал на Сент-Джеймс-стрит.) Все они памятники викторианского образа жизни.