сырья, а также дешевые рабочие руки на этих территориях. Ей требовались регионы для сбыта готовой продукции и земли для японского населения, коих не хватало на островах. В этой связи Япония нуждалась в современной сильной и дисциплинированной армии и флоте, которые способны бы были, как и вооруженные силы других стран империализма, вести ее по пути территориальной экспансии.

Руководство страны справилось и с этой задачей, благо после незаконченной буржуазной революции множество представителей бывшего сословия японских воинов (самураев) осталось не у дел. Но в буржуазной стране армия должна была быть всенародной, а не сословной. В этой связи в 1873 году была осуществлена военная реформа: армия перестала быть только самурайской, но стала доступной всем слоям населения, как на Западе. В 1876 году было упразднено и само сословие воинов, даймё вынуждены были отказаться от своих феодальных прав на землю и вассалитет.

Эти мероприятия правительства, конечно, повлекли за собой недовольство самураев и серию восстаний бывшего военного сословия, крупнейшим из которых было выступление сацумских самураев в 1877 году под руководством героя войны «Босин» Сайго Такамори. Ему среди ряда других военных деятелей страны принадлежала заслуга в утверждении власти нового императора Муцухито, но в то же время Сайго был крайне недоволен правительственными реформами в отношении самураев. Все-таки ему пришлось подчиниться новым веяниям. Заслуги бывшего самурая власти не забыли, удостоив его чести поста главы военного ведомства.

На новом посту Сайго Такамори начал активно разрабатывать план военного вторжения в Корею, разорвавшую с Японией торговые отношения. То, что не удалось Хидэёси, решил исправить Сайго со своей новой экспедицией. План был отвергнут, и глава министерства в знак протеста покинул правительство, занявшись частной деятельностью. Он открыл школу, состоявшую из бывших самураев. В среде учеников школы наблюдалось постоянное недовольство тем, что происходило в японском обществе. Однажды слушатели школы не удержались и подняли в 1877 году мятеж. Хотя Сайго Такамори и не был сторонником активных действий, как наставник школы, считал себя обязанным возглавить выступление учеников. Число сторонников быстро увеличивалось, они начали вооружаться. Сначала Сайго сопутствовал успех, и ему удалось захватить город Кагосима, но потом, в течение приблизительно полугода, силы восставших были почти полностью разбиты правительственными войсками. В последнем бою на горе Сарояма около Кагосима Сайго повел своих воинов в атаку на превосходящие силы императорских войск и был тяжело ранен. Его друг отнес своего военачальника в одну из пещер горы, где Сайго совершил обряд харакири. Друг после этого отсек голову Сайго мечом, завернул в материю и передал ее затем командующему правительственными войсками.

Похоронен был Сайго Такамори со всеми воинскими почестями. Его и сейчас в Японии считают героем и «последним самураем». На этом закончилась и последняя гражданская война Японии.

Что касается японской армии, то в стране оставалось очень много самураев, готовых к военной службе, и у государства были возможности по созданию новых вооруженных сил, каких не было в то время ни у кого ни в Азии, ни в Европе, ни Америке. Прежние самураи и составили костяк боеспособной японской армии и флота. Японские вооруженные силы воспользовались последними достижениями науки и техники ведущих мировых государств. В организации японской армии был использован опыт Германии, а императорский флот японцы построили по британскому образцу. Правительство ввело всеобщую воинскую повинность. Каждый японец с 20 лет обязан был служить в армии или на флоте. Естественно, что при строительстве новых вооруженных сил Японии не обошлось без многовековых самурайских традиций японского Средневековья.

Весьма счастливым и редким обстоятельством для буржуазно-помещичьего блока нарождавшейся новой Японии, желавшего обогащения, было соединение его с крайне агрессивными милитаристскими кругами. Конституция 1889 года давала военным в стране независимость по прусскому образцу и полную свободу действий. Военным министром должен был быть только генерал, а командующий флотом только адмирал. И тот и другой не подчинялись премьер-министру правительства и друг другу, но каждый из них подчинялся только императору.

Все это давало японскому правительству почву для захватнической внешней политики и возможность завоевывать новые регионы, испытывая при этом свое оружие в действии, что не оставляло никаких шансов другим странам даже просто влиять на нее с позиции силы.

Задачи были определены, и модернизация Японии позволяла ей приобщиться к числу империалистических государств, начав политику завоевания чужих территорий. Но проблема заключалась в том, что европейцы и американцы уже прибрали в Юго-Восточной Азии и на Тихом океане к своим рукам многие земли, на которые японцы не могли в то время посягать. Сил у молодой полубуржуазной Японии явно еще не хватало, и появятся они позже. Оставалась лишь Восточная Азия с ее слабым и раздробленным феодальным Китаем, находившимся под властью маньчжурской династии Цин, во главе которой стояла ни к чему не способная, развратная и расточительная императрица Цыси, и Корейским королевством – государством вассальным и зависимым, в свою очередь, от Китая.

Хотя Китай и Корея были формально независимыми, но они все больше и больше попадали под влияние европейских государств и являлись, по существу, после англо-китайской (1840–1842), англо-франко-китайской (1856–1860) и китайско-французской (1884–1885) войн, уже полуколониальными странами. У мирового колониально-империалистического содружества в связи с этим продолжали чесаться руки.

К Китаю колонизаторы уже протянули свои щупальца. Макао (Аомынь) управлялся Португалией уже более двух столетий и с 1862 года по Тяньцзинскому договору был признан ее колонией; в Гонконге (Сянгане) хозяйничали англичане, получившие его территорию в 1860 году после поражения Китая во Второй опиумной войне в вечное владение Великобритании по Пекинскому договору; Германия стремилась получить полуостров Шаньдун, восточнокитайскую провинцию с ее крупнейшим портом и городом Циндао, в аренду (позднее, в 1898 году, Китай сдал Германии Циндао в аренду). Поэтому Японии нужно было торопиться, чтобы опередить других империалистических хищников, так как других ближайших, единственных и пригодных объектов экспансии в конце XIX века на Дальнем Востоке, кроме Кореи и Китая, больше не было.

Феодальный Китай, так же как и зависимая от него Корея, были одинаково уязвимы и слабы перед ведущими капиталистическими странами мира. Идущая по пути буржуазных реформ Япония вырвалась из этого ряда вперед и сама уже готова была к захвату чужих земель. Корея, ближайшая по своему географическому положению к Японии, давно была предметом ее вожделения, еще с конца XVI века. Следовало только обосновать необходимость захвата этой страны с тем, чтобы распространить затем экспансию на Китай и Маньчжурию. Обоснование было простым – Корея, вассальная, как и Китай по отношению к империи Цин, рассматривалась в качестве «ножа, направленного в самое сердце Японии», и в