вновь вспыхнувшей злости, увидев в дверях Ирину. — Скажи, что твоя девушка случайно тут оказалась и идёт в нашу сторону только поздороваться.

Я надеялся хоть сегодня провести время с другом. Мне нужен совет, что делать с Гелей. Как поставить её на место?

Но второй день подряд наблюдать за его воркованиями с новоиспеченной «любимой» я не готов. В конце концов, мой организм больше не выдержит, если с горя я опять решу напиться.

— Мы пришли вместе, — хмуриться Дэн. — Ты что-то имеешь против?

Конечно, имею. Теперь и в зале мы втроём будем заниматься? Может, ещё и в баню он её с собой брать будет?

— Да нет. Просто пытаюсь понять, чем тебя таким опоили, что ты теперь и шага ступить не можешь без своей «Ириши», — не сдерживаясь, пародирую его слащавый тон. Стоит вспомнить, как он вчера весь вечер распевал «Ириша, Ириша» так опять подташнивать начинает.

— Завидуй молча. На тебя посмотрю, когда влюбишься.

— Какой влюбишься, Дэн? — ржу, хотя самому ни хрена не смешно. — Вы знакомы две недели.

Нет, ну точно напоила его чем-то. Не зря у неё глаза зелёные. Ведьма.

— И что? Есть какие-то установленные сроки через сколько можно влюбляться? — взрывается друг. — Ира мне нравится. Прими этот факт. И будь с ней поприветливее.

— Или?

Дэн заставляет себя замолчать, но я отчётливо чувствую, что оно есть. То самое условие, из-за которого наша двадцатилетняя дружба сейчас висит на волоске.

— Или нам придётся не общаться, — уверенно заявляет друг. — Я встретил девушку, с которой мне хорошо. И жаль, что тебе этого не понять.

— Конечно, куда уж мне.

— Пора взрослеть, Федь, — тоном моего отца произносит Дэн. — Да, я бы и сам не поверил, что скажу такое, но это классно, когда есть человек, который искренне интересуется: Как твои дела? Как прошёл твой день? Который ждёт тебя с работы и …

— И тапочки в зубах несёт? — не даю договорить.

— И готовит для тебя вкусный ужин, — презрительно добавляет друг, выискивая взглядом куда-то потерявшуюся Ирину. — Но тебе и правда лучше начинать с собаки. С твоим характером любая девушка сразу же сбежит.

Глава 30. Агата. Чаепитие со старыми граблями

Говорят: «Всё сбывается, стоит только расхотеть».

И как, глядя на мило улыбающегося Сашу, что стоит у меня на пороге, не поверить в это утверждение?

Целый год я пыталась его забыть, ненавидеть, вычеркнуть из памяти все совместные воспоминания. Казалось, почти получилось. С трудом. Спустя ведро выплаканных слёз. Но всё же…

Его имя, услышанное где-то в магазине или автобусе, перестало отзываться острой, невыносимой болью. Просто Саша. Чужой. Незнакомый. Такой, каких тысячи. Врун. Предатель. Изменщик. И ещё сотни нелестных эпитетов.

Но, оказывается, какая-то глупая и влюблённая часть меня тайно верила, что он поймёт свою ошибку. Что точно так же, как сейчас, он постучится в мою дверь с дурацким вопросом: «Пойдём выпьем кофе?».

Моя вымышленная реальность, которую я фантазировала десяток раз, стала явью. Вот она. Стоит на моём пороге, улыбается.

Поэтому точно так же, как в мечтах, гордо задрав подбородок, бесцветным тоном отвечаю: «Я не пью кофе».

— Всегда же любила? — тёмные брови изумлённо ползут вверх. — Капучино на миндальном молоке.

Пытаешься удивить тем, что помнишь?

Разлюбила. С тобой на пару.

Да, тяжело было отвыкать. Не знаю, за кем из вас ломало сильнее. Хочется верить, что всё-таки за кофе.

Однако то, что происходит дальше, развивается совсем не по сценарию.

Ведь я не захлопываю перед прошлым дверь, а гостеприимно предлагаю войти. Да-да, не сквозняк, а я сама распахиваю дверь шире.

Всему виной этот его гипнотизирующий взгляд. Я говорила, что не могу ему противостоять?

Почему не придумают таких прививок, чтобы можно было спокойно смотреть в глаза бывшим и никак не реагировать? Я бы исколола всю руку.

Возможно, тогда мне не пришлось бы, слушая его болтовню, вспоминать как включается плита? Где у меня турка? В какую сторону откручивается кран? Где мои мозги и сила воли, в конце концов?

Я не готовила бы ему кофе, который он так любит. Чёрный. Без сахара, а с перцем и солью.

— Ну, расскажи хоть, как живешь? — спрашивает, будто ему действительно интересно.

Что у тебя в голове? Хочется задать встречный вопрос. Или что у тебя вместо сердца? Раз для тебя нормально сидеть на том месте, где раньше сидел десяток раз, поедая завтрак, что я выготавливала для тебя с любовью, и вести непринуждённые беседы. Так, словно не было этого года, на протяжении которого я старательно тебя забывала, а ты так же старательно ломал свою кровать с другими.

Вопреки желанию послать Сашу с его вежливостью подальше я в красках рассказываю, как у меня всё прекрасно. Сама слушаю и не нарадуюсь, какая интересная жизнь получается.

Особенно радуюсь, замечая, как улыбка Саши постепенно тускнеет. Он украдкой оглядывается по сторонам, рассматривая магнитики на холодильнике.

Когда-то там весело наше совместное фото. Смешные рожицы, что были сделаны в какой-то фотобудке в обычном торговом центре.

Теперь его там нет. Как и нас.

— Чайник, — мой гость комментирует характерный свист за стеной.

— Ага, — коротко киваю, опускаясь на табурет. — Полчаса может так свистеть.

— Так почему не выключишь? — не понимающе смотрит на меня.

— Как? Проникнув в чужую квартиру? Это у тёть Раи из пятой, — спокойно поясняю.

И тут у Саши делается такое лицо, что хочется достать камеру и заснять. Кадык резко дёргается, глаза округляются. Шок, замешательство, паника сменяют друг друга, когда до него доходит, какая в нашем доме слышимость.

Он открывает рот что-то сказать, но сразу же закрывает обратно.

Некоторое время так и сидим молча.

Саша, видимо, пытается понять, настолько ли чётко слышно звуки из его квартиры? А я никак не комментирую и просто разглядываю узор на белой фарфоровой кружке, думая о цели его визита. Хочет по-соседски дружить? Это вряд ли. Какая может быть дружба с человеком, когда ты знаешь размер его чл. на?

— Поверишь или нет, но я скучал, — подаёт печальный голос прошлое. Как раз в этот момент, когда я заливаю зелёные чайные листья едва остывшим кипятком.

От неожиданных откровений дёргаюсь, и горячая струя попадает мне на руку. Кожу мгновенно обжигает. Больно. Но где-то глубоко внутри.

Там, где казалось, отболело.

Опять врём друг другу? Я о том, что не ждала? А ты о том, что скучал?

Так сильно, что перетра…л полрайона?

Интересно, в какой момент ты понял, как невыносимо по мне тоскуешь? Где-то между десятой и пятнадцатой?