— Ну, это в стандартном исполнении. А у нас есть возможность посмотреть запись, сделанную в инфракрасном режиме работы камер.

— Даже так? И передадите мне оригинал?

— Я сделаю для вас копию на дискете. Здесь небольшой временной отрезок, так что все уместится.

— Отлично. — Утомившись от неподвижного сидения, Тони откинулся на спинку стула и размял затекшую шею. — Прямо диверсанты!

— Партизаны или фашисты, антифашисты, курды, баски или еще кто-то, приблизительно знакомый с правилами маскировки и техническим обслуживанием автомобилей марки «Порше». — Кирилл извлек из порта заполненную дискету и передал ее Тони. — Вот ваш улов.

— Это вы верно подметили! Улов! Но не весь. — Тони вынул из кармана несколько отстрелянных гильз, которые, вероятно, разыскал его помощник в разбитом «Порше», и выставил их рядком на краю стола. — Вот еще кое-что!

Кирилл одарил своего собеседника пустым взглядом.

— У вас имеется оружие?

— Разумеется…

— И разрешение на его хранение?

— Конечно. Я достаточно законопослушен.

— А каким образом, обладая только видом на жительство, вы смогли получить лицензию?

— Знаете ли, Тони, для хранения подобного типа оружия нет необходимости в каких-то специальных процедурах. — Кирилл повернулся на стуле и откинул стенку металлического шкафа. В нем хранилась лишь небольшая часть гладкоствольных ружей, достаточно эффективных для ведения ближнего боя. Остальное скрывалось в менее доступном для посторонних месте.

— Да… — разочарованно протянул Тони и собрал со стола гильзы. — И вы, конечно, ни сном ни духом не ведаете, каким образом они оказались в вашем автомобиле?

— Более того, я даже не могу взять в толк, кто из вас двоих мог бы их туда подбросить. И тем более мне кажется бессмысленным этот поступок потому, что хранение пустых пистолетных гильз ни в одной стране мира не преследуется законом.

— Наверное, вы правы, герр Семенов. — Тони неловко сполз со стула и подошел к двери. — Вы меня проводите? А то опасаюсь заблудиться в ваших казематах…

— Разумеется. Тем более что потеряться здесь гораздо проще, чем может показаться на первый взгляд. — Кириллу очень не нравились подобные умники — пытаются из пальца высосать что угодно, соорудить у себя, в куриных извилинах, совершенно идиотскую, но, по их разумению, логичную схему. И, причмокивая, ощущать себя Эркюлем Пуаро, по крайней мере.

Кирилл проводил отъезжающий от дверей экипаж мысленными напутствиями и неосознанно, вероятно, лишь на эмоциональном уровне отметил, сколько времени понадобится ему для того, чтобы взять свою «В-94», забежать на ближайшую скалу — с нее хорошо просматривается мостик через ущелье — и засадить пару пуль в переднее колесо «Опеля» Тони. Хотя дистанция для стрельбы по движущейся мишени и великовата — две с лишним тысячи метров… А может быть, и нет?

* * *

Как говорится, в связи со всем вышеизложенным мысли у Кирилла были соответствующие. И если исходить из обычной логики, которой должен был бы руководствоваться человек обычный, с мелкими страстишками и постоянно присутствующей где-то внутри жалостью, у Семенова неожиданно возникло несколько довольно забавных, еще не до конца сформировавшихся желаний, пара из которых были бы достойны если не немедленной реализации, то, по крайней мере, хотя бы критического осмысления. Первая — это отослать Галкина и всех его родственников за компанию на судне «Сент-Луис» куда-то в район южной Атлантики. Вторая, не менее идиотская, — в качестве новогоднего подарка закупить пару морских контейнеров замечательного пива «Левен-брау» и порадовать последним все местное население. Но тот «Сент-Луис» с полвека как порезали на куски и спаяли из него с полтора десятка орудийных станков для славных войск вермахта. А пива — его было жаль. Местное население, за исключением не самых правоверных арабов, едва ли стало бы использовать пенный напиток по прямому назначению. Для Галкина же можно было бы определить конечный пункт назначения — Антверпен. Но в силу слабого знания новейшей истории бывший мент и юрист мог бы трактовать распоряжение судьбы не совсем верно — не умея заработать легально деньги в стране проживания, он, надувшись, как легендарный индюк, мог бы решиться на довольно рискованные для здоровья его и окружающих валютные операции, и чем бы это закончилось, никому неизвестно. Но был еще ряд вопросов, которые следовало решить оперативно. Не потому, что от них зависело что-то. Просто их следовало решить в силу их простоты.

Кирилл набрал номер телефона управляющего банком, в котором были размещены некоторые его средства, и попросил переслать ему срочно копию счетов по платежам с кредиток, совершенных его независимой от непогоды дамой. Полученные в скорости по факсу данные ввергли Кирилла в состояние окончательной задумчивости. По трем картам с его счета были потрачены практически все деньги, и сумма была немалой — порядка ста тысяч франков. Разумеется, швейцарских.

— Ну это же надо! — принялся вслух рассуждать Кирилл. — Живя практически на всем готовом, ничем толком не занимаясь, она смогла спустить такую кучу денег! И всего-то справилась с этой проблемой в три месяца!..

Взяв в руку карандаш, он выписал столбиком наиболее часто встречающиеся номера счетов. Более девяноста тысяч ушло на непонятно какие услуги. Операция по пересадке почек товарищу Андропову? Посещение магазина «Картье» каждую пятницу? Он медленно отодвинулся от стола, словно в чем-то сомневающийся хищник, подошел к двери и, высунув голову в коридор, крикнул даму. Напрасно потратив несколько минут в ожидании ответа, Кирилл вернулся к столу, залпом влил граммов двести укрепляющего и вновь метнулся к двери, в коридор, к комнате своей дамы.

В собственном доме Кирилл редко предупреждал кого-то о своем появлении, будь то его приятели или дочь… Теперь же он просто высадил ногой дверь в покои Анастасии — она даже не повернулась, сидела у трюмо, что-то гнусавя себе под носик и наводя относительный порядок на лице.

— Где чемоданы? — задал он вопрос весьма загадочным тоном.

— О чем ты?

— О твоем багаже. Забирай все свои тряпки и дуй отсюда. К папаше, мамаше, к ядрене матрене. Тем найдется достаточно желающих слушать твои рассуждения относительно девственности российской культуры вообще и литературы в частности. Билет тебя будет ждать в порту, и вот тебе пять сотен на карманные расходы. О кредитках не беспокойся — все твои счета я закрыл…

— Отчего все это… — Дама, прежде разглядывавшая Кирилла в зеркало, полуобернулась и, словно жеманясь, дрогнула бровкой.

— Не берусь изложить тебе все по позициям, но одно скажу. Знаешь, чем нравятся мне дамы, подобные тебе? Из них вырастают довольно симпатичные и весьма состоятельные вдовы…

Нинон была само воплощение заботы. Серега, легко изображая из себя тяжело раненного бойца, с удивлением наблюдал за своей ненаглядной — она с отчаянной решимостью выполняла все, даже по определению бредовые пожелания, талантливо симулирующие предсмертные муки мужа. Нинон варила крепкие куриные бульоны, наливала в хрустальный бокал волшебные напитки, жарила отбивные и поправляла под головой больного измятые подушки. Грибман наслаждался всей этой суетой. Наслаждался с легким подозрением — уж не пронюхала ли его ненаглядная о резком взлете их семейного благосостояния.