нет! – воскликнул Колен. – Что за глупость… Комната круглая!

– Совсем круглая? – спросил профессор. – Вы что, ставили пластинку Эллингтона?

– Да, – сказал Колен.

– У меня тоже есть его пластинки, – сказал д’Эрьмо. – Вы знаете «Slap Happy»?

– Я больше люблю… – начал было Колен, но, вспомнив, что Хлоя ждет, втолкнул профессора в комнату.

– Здравствуйте, – сказал профессор. Он поднялся по лесенке к кровати.

– Здравствуйте, – ответила Хлоя. – Как поживаете?

– Не важно! – воскликнул профессор. – Вот печень часто пошаливает. Вы знаете, что это такое?

– Нет.

– Еще бы, откуда вам знать, у вас-то печень здоровая. – Он подошел к Хлое и взял ее за руку. – Горячая, не правда ли?

– Я не чувствую, – ответила Хлоя.

– Конечно, – сказал профессор. – Это меня и беспокоит. – Он присел на кровать. – Я вас послушаю, если не возражаете.

– Пожалуйста.

Профессор вынул из своего саквояжа стетоскоп с усилителем и приложил мембрану к спине Хлои.

– Считайте, – попросил он.

Хлоя стала считать.

– Плохо считаете. После двадцати шести идет двадцать семь.

– Да, – согласилась Хлоя. – Извините меня.

– Впрочем, достаточно. Вы кашляете?

– Да, – сказала Хлоя и закашлялась.

– Что у нее, доктор? – спросил Колен. – Это серьезно?

– Мм, – ответил профессор. – У нее что-то в правом легком. Но я не знаю, что это…

– Как же быть? – спросил Колен.

– Ей придется приехать ко мне, чтобы я мог ее всесторонне обследовать у себя в кабинете, – сказал профессор.

– Мне не хотелось бы, чтобы она вставала, – сказал Колен. – Вдруг ей опять станет плохо, как сегодня?

– Этого бояться нечего. Я дам вам назначение, но его надо выполнять.

– Конечно, доктор, – сказала Хлоя. Она поднесла руку ко рту и закашлялась.

– Не кашляйте, – сказал д’Эрьмо.

– Не кашляй, дорогая, – сказал Колен.

– Я не могу удержаться, – сказала Хлоя прерывающимся голосом.

– Я слышу какую-то странную музыку в ее легком, – сказал профессор. Вид у него был расстроенный.

– Так бывает, доктор? – спросил Колен.

– Да как вам сказать… – ответил профессор. Он потянул себя за бородку, и она с сухим щелчком вернулась на свое место.

– Когда к вам прийти, доктор? – спросил Колен.

– Через три дня. Мне надо привести в порядок свою аппаратуру.

– А обычно вы ею не пользуетесь? – удивилась Хлоя.

– Нет, – сказал профессор. – Я предпочитаю заниматься авиамоделизмом. А ко мне без конца пристают с консультациями. Вот уже год, как я все вожусь с одной моделью, и у меня не хватает времени довести ее до конца. Я просто прихожу в отчаяние!..

– Конечно, – согласился Колен.

– Это настоящие акулы! – воскликнул профессор. – Я всегда сравниваю себя с беднягой, потерпевшим кораблекрушение, которого со всех сторон окружили эти прожорливые хищники и ждут, когда он задремлет, чтобы опрокинуть его утлый челн.

– Какой красивый образ, – сказала Хлоя и засмеялась, но тихонько, чтобы снова не закашляться.

– Не будьте так доверчивы, милая, – сказал профессор д’Эрьмо и положил ей руку на плечо. – Это совершенно дурацкий образ, поскольку по справочнику, изданному пятнадцатого октября тысяча девятьсот сорок четвертого года, из тридцати пяти известных видов акул только три или четыре являются людоедами, но и они реже нападают на человека, чем человек на них…

– Как интересно вы рассказываете, доктор! – сказала Хлоя с восхищением.

Доктор ей явно нравился.

– Это не я, это справочник. На этом я вас покину. – Он громко чмокнул Хлою в правую щеку, похлопал ее по плечу и стал спускаться с антресолей. Правой ногой он зацепил левую, а левая зацепилась за последнюю ступеньку лесенки, и он грохнулся на пол.

– У вас тут весьма оригинальная конструкция, – заметил он Колену, энергично растирая себе поясницу.

– Извините меня, – сказал Колен.

– И кроме того, – добавил профессор, – эта сферическая комната действует угнетающе. Поставьте пластинку «Slap Happy», быть может, она примет прежний вид. А если нет, то вам придется ее обтесать.

– Договорились, – сказал Колен. – Могу ли я предложить вам аперитив?

– Вполне, – сказал профессор. И, прежде чем выйти из спальни, крикнул Хлое: – До свидания, детка!

Хлоя все еще смеялась. Она сидела в своей широкой кровати на антресолях, подсвеченная сбоку лампочкой, а снизу казалось, что она находится на ярко освещенной эстраде. Свет лампы играл в ее волосах, как солнце в молодых травах, и после соприкосновения с ее кожей золотил все предметы вокруг.

– У вас красивая жена, – сказал профессор д’Эрьмо Колену, когда они вышли в прихожую.

– Ага, – сказал Колен и вдруг заплакал, потому что знал, что Хлоя страдает.

– Ну, полноте, – сказал профессор, – вы ставите меня в затруднительное положение… И мне придется вас утешать… Минуточку…

Он пошарил во внутреннем кармане пиджака и вытащил оттуда маленькую записную книжечку в красном сафьяновом переплете.

– А это моя… вот, поглядите.

– Ваша? – спросил Колен, стараясь успокоиться.

– Ну да, моя жена, – объяснил профессор д’Эрьмо.

Колен машинально раскрыл книжечку и расхохотался.

– Так и есть, – сказал профессор, – это действует безотказно. Все всегда смеются. Но скажите… что же в ней уж такого смешного?

– Я… Я не знаю, – с трудом пробормотал Колен и рухнул в приступе неудержимого хохота.

Профессор д’Эрьмо спрятал свою записную книжечку.

– Ах, все вы одинаковы, – сказал он. – Вы все считаете, что женщина непременно должна быть красивой… Ну-с, так где же ваш аперитив?..

XXXV

Колен и Шик толкнули входную дверь аптеки. Раздалось громкое «дзын-н-нь!», и дверное стекло упало на сложную композицию из колб и иных предметов лабораторного оборудования. Тут же вышел аптекарь, оповещенный этим шумом. Он был высокий, старый и худой, седые патлы султаном торчали на его голове. Он кинулся к своей конторке, схватил телефонную трубку и набрал номер с быстротой, свидетельствующей о многолетнем навыке.

– Алло!

Голос аптекаря был подобен гуденью сигнального рожка в тумане. И пол под его плоскостопными огромными черными ногами раскачивался вперед-назад, вперед-назад, а мельчайшие брызги долетали до прилавка.

– Алло!.. Это мастерская Гершвина?.. Я прошу вас снова вставить у меня стекло во входную дверь… Через пятнадцать минут?.. Поторопитесь, пожалуйста, а то может прийти новый клиент… Хорошо… – Он бросил трубку, которая тут же повисла на рычаге. – Чем могу служить, господа?

– Пожалуйста, изготовьте этот препарат, – сказал Колен.

– Изготовить препарат значит препарировать, а препарируют трупы, поэтому сначала изготовим труп.

Аптекарь взял рецепт, сложил его пополам, так что получилась длинная узкая полоска, и отправил его в настольную гильотину.

– Сказано – сделано! – И он нажал на красную кнопку.

Нож гильотины ударил по рецепту, он вздрогнул и затих.

– Заходите часов в шесть вечера, лекарство будет готово, – сказал аптекарь.

– Дело в том, – сказал Колен, – что это срочно.

– Нельзя ли его сейчас получить? – добавил Шик.

– Хорошо. Тогда подождите немного, я тут же этим займусь.

Колен и Шик сели