делать, пока они пользуются спросом. Шоу должно продолжаться. Я не вижу никакого обмана.

Бог: Значит две пирамиды, в результате которых жители этого прекрасного города отдали все свои сбережения твоим проходимцам, – в них тоже не было никакого мошенничества?

Азазель: Помилуйте. Разве эти люди не знали, чем все закончится? Разве они не читали в детстве «Буратино» про Поле чудес и про Страну дураков? Разве они не читали и не смотрели «Мастер и Маргарита»? Разве они похожи на дураков? Разве они не знали, чем все закончится? О нет. Они все хорошо знали. В чем же здесь мошенничество?

Бог: Итак, чтобы оплатить твой бал, отравивший всю планету горами ненужного хлама, твои слуги печатают деньги с твоими знаками и раздают их людям?

Азазель: В долг, только в долг. Мы ничего не раздаем даром.

Бог: И кто же будет оплачивать этот огромный долг? Ведь ты прекрасно знаешь, что вернуть его уже невозможно. Ты знаешь, сколько эти добрые люди задолжали своим детям?

Азазель: Верно. Но ведь теперь их религия – экономика. Значит они должны знать, что Человек всегда берет в долг у своего же будущего, у своих детей и внуков.

Бог: Значит, эти добрые люди продали вам свое будущее и будущее своих детей, чтобы прямо сейчас насладиться «красивой жизнью», которую вы рекламируете по телевидению?

Азазель: Увы, это так. Они продали свои мечты и свои души мне. Они мои по праву. Их дети уже никогда не расплатятся за своих родителей. Правда, эта Грета, эта Маргарита, немного меня раздражает. «Иначе я подумаю, что вы поклоняетесь злу, а я не хочу в это верить!» Какая наивность! Они всегда поклонялись злу. Кто брал в долг эти чертовы бумажки? Или они не знали, кто их хозяин? Или они не знали, что они не стоят бумаги, на которой напечатаны? Или кто-то их принуждал? Нет. Никакого принуждения не было. Тем более, что если уже быть честным, то я буду честным. Никто в это будущее, по сути, и не верит. Нужно жить здесь и сейчас. Живем один раз.

Бог: И ты проповедуешь это?

Азазель: Да.

Бог: И на это кто-то ведется?

Азазель: Почти все. Кстати, исключительно по просьбе трудящихся. Чтобы им не было так грустно, я запустил дополнение к доллару. Называется блокирующие цепи. Людям нравится. Они хотят опутать себя цепями навечно, чтобы никогда не вырваться из моего зазеркального мира. Правда, эти деньги-цепи требуют много энергии. Экология из-за них ухудшается…

Бог: Теперь Земля проклята из-за людей.

Азазель: Прошу заметить, из-за людей, действовавших исключительно по своей воле. Мои хорошие знакомые из Римского клуба еще в прошлом веке сделали ряд сложных моделей, чтобы при помощи компьютеров протестировать, к чему все это приведет. Когда же земля начнет надрываться.

Бог: И что же?

Азазель: Все подтвердилось. Теперь осталось действительно немного. Модели несколько раз пересчитали. Все по честному, никакого обмана. Но, разумеется, никто не поверил. Участников проекта запинали, заклеили им рты, задавили. Вы думаете, мои знакомые сдались? Нет. Они обновляли доклад каждые десять лет. Все подтверждалось, но все равно бесполезно. Это никому не нужно.

Бог: Никому?

Азазель: Никому. Никто не желает разоблачения черной магии. Никто. Будем объективны, меня здесь очень трудно обвинить. Вот всем известный Идиот, Лев Николаевич, выступал, руками махал, умолял. Услышьте же меня! Зачем уходить в бездну всем поколением? Зачем все терять? Зачем погибать? Посмотрите на весенние цветы! На травку. Послушайте птичек. И что, что-то изменил? Напугал всех до смерти. Вазу разбил, не спорю. Это единственное, что его просили не делать. И он это сделал! Вместо того, чтобы спокойно жениться на Аглае, завести детей и жить как нормальный человек. Ну и что? Кого он спас? Все умерли. Настасью Филипповну зарезали. Рогожин сгорел в аду. А сам он с ума сошел.

А сам Достоевский? Бесы, бесы! Демоны, демоны! Красная зараза. Они выйдут из двух бесноватых и погубят Россию. Только не рубите старушку-процентщицу, только не топором. Погибните! И что? Гениальный народ! В точности исполнили. Взяли топор и порубали всех старушек-процентщиц. А Достоевскому памятник поставили. От благодарных бесов. Это тоже я виноват?

Бог: Прекрати. Это был твой проект.

Азазель: Я позаимствовал его у Вас. Но исполнение подвело. А сама идея хороша. И прошу заметить, многие до сих пор вспоминают с ностальгией…

Бог: Значит, не нужен был Достоевский? Но разве он не предсказал им Великого инквизитора, разве не предсказал, что этот народ попытается разрушить Мой Храм, и построить на его месте Вавилонскую башню? И не сможет.

Азазель: Если Вы про ту самую поэму, отвечу. А разве Достоевский не предсказал, что когда этот народ поймет, что те кто обещал им хлеба, обманул их, то вернется к моим слугам, падет к их ногам и взмолится: «Заберите нашу свободу, но накормите нас»?

Бог: Значит пророчество исполнилось?

Азазель: Это так.

Бог: Значит, надежда еще есть. Значит не все потеряно. Твой обман становится очевидным. С каждым днем их жизнь становится невыносимей. Они превращаются в рабов. Они уже превратились в посмешище для народов. Когда-то они должны все понять и вернуться назад. Когда-нибудь они вспомнят притчу о блудном сыне. Они достанут запылившиеся томики Достоевского достанут Пушкина, достанут Гоголя, достанут…

Азазель: Библию? Помилуйте. Прошу Вас. Единственное, что может читать современный человек между просмотрами роликов в youtube и соцсетях, это новости, экономика и политика. Единственное место, где он может это читать сидя на горшке, это туалет. Никакого Достоевского в здравом уме никто читать не будет. И никакие запылившиеся томики доставать тоже не будет. Книги покупаются, чтобы украшать библиотеки, а не для того, чтобы их читали. Никто никогда не признает своих ошибок, и не раскается. Да и историю уже никто не знает. Поздно. Почитайте Интернет. Теперь они будут во всем винить свое руководство и требовать демократических реформ. Они будут призывать к восстанию, которое не имеет никакого смысла, так как даже мне известно, что все восстания без Вашей санкции заканчиваются ничем. Но призывая к восстанию, они будут трусливо сидеть за границей. В теплых уютных квартирках, оплачиваемых иностранцами. Выходите на брань! Выходите с цветочками! Выходите с фонариками! Мы за мирные демонстрации! У нас великое будущее! У нас великое прошлое! Даже мне становится за них стыдно. Где же те крутые ребята, готовые умирать и убивать тысячами не моргнув глазом, которыми я так восхищался? Которые лили реки крови без дрожи в руках? Нет их. Так что никакого