– На коне или на осле, – пошутил Эрвин, – какая разница. Я принесу ему еще пива.

– Ничего подобного! – важно заявил Карл и встал. Он слегка покачивался, но все равно отлично держался для человека, который не спал тридцать шесть часов. – Теперь моя очередь. Надо кое-что отметить.

Он пошел к стойке. Эрвин придвинул свое лицо к уху господина Лемана. В «Свалке» играла не музыка в стиле «бум-бум», которую Эрвин называл эйсид-хаус, а какой-то рок, но тоже громко.

– А что это за парень с пшеничным пивом? – прокричал Эрвин. – Не смотри туда, вон тот, у стойки, который уже пару недель зависает у нас.

– Его зовут Райнер, – ответил господин Леман.

– Откуда ты знаешь?

– Он мне только что сам сказал. И прекрати кричать мне в ухо, меня это нервирует.

– Странный тип.

– Конечно странный, в мире полно странных людей. – В этот момент вернулся его лучший друг Карл с пивом, бренди и пакетом чипсов. – Карл, – спросил господин Леман, – помнишь…

– Вот вам, – перебил его лучший друг Карл и бросил чипсы на стол. – Чтоб все съели. Помните об электролитах. Нехватка электролитов – главный враг алкоголика. Ну, не считая обезвоживания. – Он сделал большой глоток пива. – Завтра утром вы будете мне благодарны.

– Карл, – господин Леман вернулся к своему вопросу, – помнишь того типа, который каждый вечер сидел в «Зыбучих песках» и пил пшеничное пиво, одно за другим, как его звали?

– Это был Толстый Юрген. А что такое?

– Толстый Юрген. – Господин Леман переадресовал ответ Эрвину. – Он был тоже из таких. А что с ним потом стало? – обратился он к Карлу.

– Он умер, – сказал Эрвин, не сводя взгляда с человека у стойки.

– Как так?

– Подробностей я не знаю, – добавил Эрвин. – Да какая разница. Так или иначе, этот тип какой-то подозрительный.

– Что? – прокричал Карл с другой стороны стола. – Что с Толстым Юргеном? Что там у него?

– Он умер, – сказал господин Леман.

– Давайте ешьте чипсы, – прокричал Карл, который уже ничего не слышал, и запихнул себе в рот целую пригоршню.

– Да что тебе в нем не нравится? – спросил господин Леман Эрвина. – Нет ничего удивительного в том, что человек сидит в баре и бухает. Это же твой хлеб.

– Какой-то он подозрительный, – сказал Эрвин. – Надо быть с ним начеку.

– Эрвин, – сказал господин Леман, – если ты действительно так хорошо разбираешься в людях, то почему же ты только что получил по носу?

– Это стукач, клянусь вам. Он следит за нашим заведением.

– Скажи-ка, Франк, – сказал вдруг его лучший друг Карл, – а у тебя что-то есть с этой Катрин?

– А почему ты спрашиваешь? – крикнул в ответ господин Леман, пожалуй слишком резким тоном, этот тон ему самому показался подозрительным. Он почувствовал, как покраснел. – Ведь это ты ходил с ней сегодня в «Принценбад», разве не так? – прибавил он и тотчас же подумал, что только усугубил положение. От досады он принялся есть чипсы.

– Я таких птиц за километр узнаю, – сказал Эрвин. – С ним надо быть начеку. Не удивлюсь, если он окажется стукачом. Он проверяет здесь все кабаки насчет наркотиков.

– Господин Леман, расслабься, – радостно сказал его лучший друг Карл с другой стороны и хлопнул его по плечу. – Все нормально. Но то, что ты пошел в «Принценбад»… – он изобразил жест, будто закручивал лампочку, – очень подозрительно, господин Леман.

– Тут все ясно, – донеслось с другой стороны, от Эрвина. – Здесь что-то не так. Он не такой, как Толстый Юрген.

– Он пока жив, – ядовито отметил господин Леман.

– Очень подозрительно. Чтобы ты пошел в бассейн поплавать, да тебе никто не поверит, что ты можешь добровольно пойти в бассейн.

– Я не об этом, – сказал Эрвин. – С такими вещами не шутят.

– Все ведь знают, как ты относишься к спорту. Это весь город знает, – сказал Карл.

– Почему весь город? Что обо мне знает весь город?

– Он не такой, как Толстый Юрген, нечего и сравнивать. Никому бы и в голову не пришло, что Толстый Юрген – стукач.

– Эрвин! – решительно сказал господин Леман. – Эрвин, ты единственный человек, которому пришло в голову, что это стукач. Все эти твои бредни насчет наркотиков – полное фуфло! Всем абсолютно наплевать, курят у тебя в кабаке траву или нет.

– Да ты хоть понимаешь…

– Да, весь город знает, я именно это имею в виду. – Карл похлопал господина Лемана по плечу.

– Да даже если они и закроют твой «Обвал», – переключился господин Леман на Эрвина, – у тебя же восемь или десять баров, ну и пускай «Обвал» закроют на время, ты ведь все равно богатенький, что для тебя значит такая мелочь.

– Чтобы такой человек, как ты, пошел в бассейн, бог ты мой, сколько лет мы уже знакомы, господин Леман?

– Да что ты понимаешь, дурила! – прокричал Эрвин. – Ничего ты не понимаешь. Это все ничего не стоит. Если дело не идет, то все это ничего не стоит.

– Наверное, уже почти шесть, семь лет, хотя нет, больше, восемь или девять лет. Ты когда сюда приехал? В восьмидесятом?

– А если у тебя заберут лицензию, то сразу на все, парень. Все деньги вложены в бары, больше у меня ничего нет. Все вложено.

– Девять лет. Я ж тебя знаю, старик. Если ты идешь в бассейн, то только из-за женщины, и в этом нет ничего дурного. Она ведь как раз в твоем вкусе. Хотя, собственно говоря, какой у тебя вкус? Я знаю тебя вот уже девять лет и не имею ни малейшего представления о том, каков твой вкус. Знаю лишь, что они всегда полноваты в бедрах.

– Если дело не идет, если бары закроют, то их больше не продать. Никто мне ничего не заплатит за закрытые бары. И вообще, я сыт по горло, – голос Эрвина задрожал на пороге ламентации, – иногда мне хочется все бросить.

– Ты ей нравишься, честное слово. Так что можете не бояться друг друга. Ты ей нравишься. Расспрашивала про тебя очень подробно. Чем ты еще занимаешься и так далее. Очень утомили меня эти ее расспросы.

– И что ты нарассказывал?

– Только хорошее. – Его лучший друг Карл начал перечислять, загибая пальцы. – Что ты очень образованный человек, и в культурном плане тоже: кино, музеи и тому подобное – весь спектр, это для нее важно, я в этом уверен, и что у тебя есть настоящая профессия, что ты призван к большему…

– Ах, прекрати.

– Ни фига! – орал Эрвин. – Я серьезно. Тогда я продам все это барахло. Что я с этого имею?

Да ничего!

– О чем он там? – осведомился Карл.

– Он хочет все продать, – ответил господин Леман.

– Кто? – спросил Юрген, который в этот момент подсел к ним.