По всему миру Ирландия вызывает ассоциацию со словом «паб». Возрадуйтесь, любители выпить в компании! Поход в паб поможет вас осчастливить. Исследователи из Лондонской школы экономики выяснили, что уровень удовлетворенности жизнью поднимается на одиннадцать процентов, когда добровольцы выпивают в чьей-то компании. Ирландцы явно подозревали об этом, ведь пьют они на протяжении тысячи лет, а самый старый паб был основан в X веке в Атлоне, графство Уэстмит. Даже во время движения за трезвый образ жизни в XIX веке в нелегальных кабаках подавали потин, крепкий ирландский напиток, приготовленный из картофеля. Крепость варьировалась от сорока до девяноста градусов. (Он даже занял четвертое место в рейтинге «десяти удивительно крепких напитков» журнала Time.) «Ирландцы ненавидят эти ассоциации с алкоголем и Гиннессом, – говорит Ниам. – И вообще, мне кажется, в Англии пьют больше». Мы с ней вместе работали в Ричмонде в начале нулевых и обожали выпить за ланчем. Приходится сказать, что времена ланчей с новозеландским шардоне и куриным сэндвичем прошли. Мы несколько секунд пребываем в трауре. «И все-таки, – говорит она. – Креик – это истории, а не пьянство». Поняла, поняла!

Но вообще, когда дело доходит до прибыли, ирландцы с радостью прибегают к стереотипам: тут вам и выпивка, и Риверданс, и Дэнни О’Доннелл, и неправильный креик. «Некоторые места, вроде Голуэя или графства Керри, пользуются клише для того, чтобы привлечь туристов, – говорит Ниам. – А вот в маленьких городах ирландцы по-настоящему наслаждаются рассказами и пением». Современные технологии слегка портят ту самую атмосферу. В большинстве пабов установлены телевизоры. «Там показывают спорт или «Самое слабое звено», и меня это сводит с ума. Однако, если атмосфера того требует, хозяева выключают звук. Это проявление уважения в Ирландии».

За неделю до нашего разговора нечто подобное случилось с самой Ниам. «В пабе выступала группа; нас было четверо, и муж попросил меня спеть. Я подумала, что вполне могу это сделать. Если у тебя есть голос, использовать его – святая обязанность. Мы растем с этим знанием. Ко мне присоединилась пара ребят, и в итоге мы все распевали бесконечные ирландские баллады. Если кто-то не знал слов, к семнадцатому куплету все шло как по маслу». Ниам пропела в компании до трех утра. Кто-то закричал: «Ну все!» – и они побрели домой. Это и был самый настоящий креик, рассказывает Ниам. Спонтанный, очень милый, в нем нашлось место для всех. Кстати, необязательно петь ирландские песни и рассказывать ирландские истории (помните «Отверженных»?). Креик бывает поистине прекрасным. Главное – испытать счастье и чувство принадлежности. Мне нравится такой рецепт.

Да и сама Ниам говорит, что ирландцы умеют быть счастливыми. Она занимается реставрацией мебели. Если стереть верхний слой, внутри окажется миллион красок. Под бежевым, серым и белым цветом – желтый, изумрудный или ярко-синий. «Для меня это лучшее свидетельство жизнерадостности ирландцев. Мы жили под пятой Британии, у нас были не лучшие времена, но мы всегда оставались на позитиве». Страдания переросли в чувство благодарности за самые обычные вещи и желание праздновать. Например, 6 января они справляют «Женское Рождество». В большинстве христианских традиций к этому числу праздники заканчиваются. В Ирландии придумали праздник для женщин – ведь в остальное время они готовили и трудились не покладая рук. «Да, я понимаю, что женщины пахали двенадцать дней кряду, не очень-то приятно. Но потом они решили, что хватит чистить картошку, и устроили себе выходной». 6 января – официальный день креик для женщин.

«Да, мы можем быть немного меланхоличными, но мы все равно счастливы, – говорит Ниам. – Четыре века у нас творилось черт знает что, от голода до Кромвеля. Мы знаем, что такое дурное обращение. Но мы независимы. Мы пережили рецессию, мы знаем, как радоваться любой мелочи. Мы умеем улыбаться. А это и есть креик».

Dolce far niente (дольче фарниенте) – сладкое безделье, наслаждение отсутствием дел. Происходит из латинского языка. Dulcis – сладкий, facere – делать, nec entem – несуществование. Сложно определить, когда данное выражение появилось на свет. Думаю, его авторы слишком хорошо проводили время, чтобы отвлекаться на записи. Однако задокументировано оно было в мемуарах Казановы, известного искателя приключений XVIII века. Казанова наконец-то устал от всего и решил изложить свои похождения на бумаге. Сегодня этот термин тщательно оберегаем, его редко произносят вслух, но часто используют в качестве хештега рядом с фотографией в гамаке. Казанова испытал бы #гордость.

Забудьте об Аните Экберг и фонтане Треви в «Сладкой жизни». Представьте себе Феллини в гамаке после вечеринки по случаю окончания съемок. Вспомните, как вы сами сидели в теньке в прекрасный солнечный день – даже не думая о работе, семье и бесконечном колесе жизни. Дольче фарниенте – это прекрасный концепт ничегонеделания. В большинстве стран мира царит культ занятости, а подобное не поощряется. Да, я должна сказать, что Италия не попадала в последние рейтинги уровня счастья, но стереотип о беззаботных итальянцах существует и по сей день. И этому есть причины. Итальянцам нет равных в безделье, а это не так уж и просто. Давайте рассмотрим этот концепт повнимательнее.

«Дольче фарниенте подобно восстанию, революции, – говорит Франческо Де Карло, комик из Рима. – В нашей стране процветает коррупция, мы не доверяем законам, правилам, даже самому обществу. Нам футбольные судьи не нравятся! А ведь футбол мы ОБОЖАЕМ. Так почему бы нам не заняться таким протестом? Почему бы не отдыхать каждую свободную минуту? Это помогает не впасть в депрессию. Мы достаточно молодая нация, думаю, это играет свою роль. До 1861 года нами управляли другие страны, так что сейчас у нас переходный возраст!»