глядя на его израненное тело, которое едва держалось на ногах, я понимал, какую цену он заплатил за моё решение. Его тусклые глаза словно отражали мою собственную вину. Нот был верным и преданным, всегда следовал за мной, но в этот раз я подвёл его. Этот разряд, что ударил его, был не просто случайностью — это был результат моего упрямства и непонимания.

Я чувствовал, как тяжесть этих мыслей давит на меня, и каждое мгновение осознания становилось всё более невыносимым. Мы стояли на грани, и это был мой выбор, который привёл нас сюда.

Я опустил свои глаза.

— Почему ты не сказал мне? — выкрикнул я, глядя ему прямо в пару оставшихся светится глаз. — Почему не предупредил?

Нот стоял, не отвечая, слегка подергивая своими рабочими конечностями. Он умирал. Или отключался. И в этом был виноват я.

Я присел на пол хранилища и опустил свои несуразные глаза. Всё, что я планировал, рухнуло, весь мой план пошел не туда, а Нот знал это с самого начала, но не мог ничего поделать, так как беспрекословно подчинялся приказам "человека". Да какой я к черту "человек"...

Рядом со мной присел Нот и начал что-то собирать, быстро подбирая с пола различные детали и сгибая их, формируя нечто, напоминающее клетку. Я наблюдал за его действиями с нарастающим чувством беспомощности. Нот больше не сможет встать — это стало очевидно, когда его ноги безвольно опустились на землю. Он едва удерживал равновесие, лишь изредка опираясь на рабочую руку. Каждое движение давалось ему с трудом: он бросал собранную клетку на пол, а затем снова возвращался к ней, пытаясь удержать равновесие.

Его усилия выглядели отчаянными, но в них всё ещё чувствовалось упорство, как будто он отказывался сдаваться, несмотря на своё состояние.

Спустя некоторое время Нот снова начертил что-то на пластине металла и протянул её мне. Я прочитал:

«Нот поможет человеку проникнуть в центр. Нот сделал защиту».

Я перевёл взгляд с таблички на клетку, стоявшую рядом с ним, и спросил, пытаясь осмыслить происходящее:

— Ты хочешь поместить меня в эту клетку?

Нот кивнул и дописал на табличке:

«Нот бросит человека внутрь. Защита сохранит человека».

Внутри меня не осталось ни страха, ни сомнений — лишь пустота и чувство неизбежности. Я поднялся и, посмотрев Ноту прямо в его причудливое лицо, просто сказал:

— Давай.

Эмоции исчезли, как будто они были вытеснены суровой реальностью. Я был выжат до остатка, и всё, что мне оставалось, — это просто довериться своему напарнику, не задавая лишних вопросов. Нот поднёс клетку ко мне и, открыв её верхнюю часть, аккуратно поместил меня внутрь. Там были специальные зажимы, которыми он зафиксировал мои конечности, словно готовя меня к полёту. Закрыв крышку, Нот поднял клетку, и я почувствовал, как его усилия с каждым движением даются ему всё тяжелее.

Поскольку подняться на ноги он не мог, Нот отвёл клетку немного назад и начал раскручивать свой корпус. Всё вокруг закружилось и замелькало. С каждым оборотом скорость увеличивалась, детали вокруг меня становились размытыми, сливаясь в единое серое пятно. Внезапно я ощутил резкий рывок — пол подо мной удалялся, и я понял, что лечу.

Я посмотрел вниз и увидел, как Нот, застывший на месте, провожал меня взглядом оставшихся у него пары глаз. Внутри меня возникло острое чувство прощания, висевшее в воздухе. Я прильнул к решётке клетки, не в силах оторваться от уже ставшего мне таким родным напарника. Он не шевелился, его корпус казался неподвижным, но спустя мгновение он поднял единственную рабочую руку и медленно помахал мне. Я отчаянно попытался помахать ему в ответ, но мои руки были зажаты зажимами, и это усилило чувство беспомощности.

Я летел в сторону проёма входа, и Нот продолжал махать мне рукой. И в тот момент, когда тьма входа почти поглотила меня, я заметил, как его рука бессильно опустилась вниз, а он сам завалился набок, словно все силы окончательно покинули его.

— Нот… — прошептал я, и тьма окончательно поглотила меня.

Глава 7 - Поверхность

Ощущение полета изменилось. Теперь они летели не вниз, а вверх. Как Эрти это узнала? Она не могла сказать точно, но внутреннее чувство подсказывало ей, что поток поднимает их, а не тянет вниз, как раньше.

Вокруг них была тьма, и даже сенсоры не показывали ничего, кроме клубящегося серого тумана. Одно Эрти знала наверняка — Руни всё ещё был с ней, и она крепко закреплена на его спине. Он, также, как и она был подхвачен потоком и болтался в нём, как бумажный лист.

Происходящее казалось Эрти странным и невероятным. Где они оказались? Что это за место? Она ничего не могла разглядеть, но её ощущения подсказывали, что они находятся в чем-то вроде шахты или вентиляционного узла. Ощущения пространства были обманчивыми, но одно было ясно: это место было огромным. Стены, казалось, исчезли, и они двигались вперёд уже долгое время, не сталкиваясь с какими-либо преградами. Пространство вокруг казалось бесконечным, и Эрти не покидало чувство, что они погружены в неведомую глубину, где их ждало что-то непостижимое и, возможно, опасное.

Руни молчал, и Эрти не пыталась заговорить с ним. Свист воздуха вокруг них был настолько оглушительным, что любые попытки заговорить были бы бесполезны — её слова просто утонули бы в этом шуме. Они просто летели вверх, каждый погружённый в свои мысли, не обращая внимания на всё остальное. В этот момент всё, что оставалось — это сосредоточиться на внутреннем, на тех мыслях и чувствах, которые не могли быть заглушены ни расстоянием, ни окружающим хаосом.

Им удалось оторваться от погони, но Эрти не была уверена, что это можно назвать полной удачей. Падение в эту шахту не предвещало ничего хорошего. Погоня осталась позади, но и надежды на спасение не было. Куда их несёт поток, она не знала, и что их ждёт впереди, предсказать не могла. Информации о таких механизмах у неё не было, и это ещё больше усугубляло её беспокойство. Её экзо едва функционировал, и в любой момент мог погрузить её ядро в гибернацию, из которой она могла уже не проснуться в этом носителе. Эта мысль тревожила Эрти, но даже не настолько, как пугающая неизвестность, которая ждала их впереди.

Руни шевельнул рукой, и обрубленная часть его манипулятора заискрила. Он попытался что-то сделать, но движение получилось неуклюжим,