– Но я не разбираюсь в винах! – воскликнула Эмили.

– От вас этого и не требуется. Вино Люк выберет сам, а вы мобилизуете свои творческие способности и придумаете, как представить наш лот в каталоге аукциона. Как вы считаете, эта задача вам по силам?

– Конечно! – Эмили оживилась, довольная тем, что может быть полезной. – Только мне нужно будет связаться с теми, кто готовит каталог.

– Это не проблема, я дам вам все телефоны и объясню, к кому обращаться, – сказала Джулия. – Мы обсудим это позже. Кстати, я, наверное, понадоблюсь вам в качестве переводчицы, вряд ли ваших познаний в итальянском хватит для общения с оргкомитетом.

Эмили молча кивнула.

– До бала осталось две недели, нам лучше поторопиться, – сказала Орнелла, переходя на деловой тон. Она посмотрела на Джулию. – Люк ведь уехал, не так ли?

Эмили неприятно поразило, что Орнелла знает о передвижениях Люка больше, чем она сама, живущая на вилле.

– Да, он решил выйти на работу, – непринужденно заметила Джулия.

– Но ведь он собирался отдохнуть? – удивилась Эмили.

Джулия снисходительно усмехнулась.

– Он отменил отпуск из-за моего приезда. Люк знает, что я не могу сидеть сложа руки, а моя, как он выражается, кипучая деятельность его утомляет. Вот он и решил, что лучше вернуться к работе.

– Кроме того, когда вы здесь, ему больше не нужно развлекать гостью, – невинно вставила Орнелла.

Эмили поймала себя на мысли, что интуитивная неприязнь, которую она почувствовала к Орнелле с первой минуты, усиливается с каждой ее репликой. Орнелла любыми способами пыталась показать, что Эмили здесь посторонняя, в то время как она сама – почти член семьи. С этим бы Эмили еще могла смириться, но плохо завуалированное обвинение, что она отвлекает Люка от работы и заставляет его нянчиться с ней, как с маленькой девочкой, задело ее за живое. Эмили не могла смолчать, ее запасов выдержки хватило только на то, чтобы не выйти за рамки вежливости.

– Вы ошибаетесь, Орнелла, Люк взял отпуск вовсе не для того, чтобы меня развлекать, – возразила она ледяным тоном, еле сдерживаясь, чтобы не закричать, не затопать ногами или не выкинуть еще что-нибудь столь же ребяческое. – Ему нужно было отдохнуть. Что же касается меня, то я не ребенок, меня уже не нужно кормить с ложечки.

Орнелла сделала вид, будто пытается сгладить неловкость, но не упустила случая снова уколоть Эмили и лишний раз показать, в каких она близких отношениях с Люком.

– Простите, я не хотела вас обидеть, Эмили. Конечно, вы не ребенок, но вы выглядите такой юной… Сколько вам, семнадцать?

– Недавно исполнилось двадцать.

– Что вы говорите! – притворно изумилась Орнелла. – Никогда бы не подумала. Наверное, это потому, что я привыкла общаться со своими ровесниками, со зрелыми людьми вроде Люка. И вы правы, он действительно очень устает, я не раз ему говорила, что ему нужно поберечь себя, нельзя отдавать работе столько времени и сил, бизнес – это еще не все в жизни.

Эмили поняла, что у нее появилась возможность сравнять счет и ответить ударом на удар.

– Если вы хорошо знакомы с Люком, вы должны знать, что работа для него очень важна.

– Хм, это вы верно подметили, дорогая.

Эта реплика, произнесенная с легкой усмешкой, напомнила Эмили о существовании Джулии. Эмили посмотрела на нее и увидела, что женщина удовлетворенно улыбается. Чему, спрашивается? Неужели она получила удовольствие, наблюдая за словесной дуэлью между ней и Орнеллой?

Орнелла резко встала с кресла. Эмили не хотела злорадствовать, но невольно отметила, что итальянке, с ее плавными женственными формами, порывистость движений не идет, делает ее нелепой.

– Прошу меня извинить, милые дамы, – сказала Орнелла, – я не могу задерживаться. Мне нужно заглянуть на винодельню и успеть на обед с Люком, мы договорились встретиться в ресторане недалеко от его офиса.

Бросив на Эмили прощальный взгляд, полный злорадства, Орнелла выплыла из комнаты.

Эмили чувствовала себя оплеванной. Она никогда не строила иллюзий относительно своих отношений с Люком, не претендовала на какую-то особую роль в его жизни, но Орнелла ухитрилась несколькими фразами и намекнуть на свои особые отношения с Люком, и одновременно указать Эмили ее истинное – по мнению Орнеллы, конечно, – место. Эмили закусила губу, пытаясь не расплакаться, и вдруг почувствовала, что Джулия накрывает рукой ее побелевшие от напряжения сцепленные пальцы.

– Ну-ну, дорогая, не надо так переживать из-за какой-то склочной девчонки. Выше нос! Я же видела, вы вполне способны постоять за себя, если захотите.

Эмили подняла голову и встретилась с мудрым понимающим взглядом Джулии. Если до этой минуты она видела в матери Люка блестящую светскую женщину, умную, искушенную, но холодноватую, то теперь впервые почувствовала в ней проблеск теплоты. Это так удивило Эмили, что у нее даже возникло искушение раскрыть душу перед Джулией, признаться, что она влюбилась в ее сына и совсем запуталась, попросить совета.

Но Эмили быстро справилась с этим желанием. Она не настолько близко знала мать Люка, чтобы с ней откровенничать, кроме того, было невозможно предугадать, как отнесется Джулия к ее признанию. Из того немногого, что Эмили удалось увидеть, у нее сложилось впечатление, что Джулия любит своего сына, но относится к нему чуть скептически. Эмили подозревала, что Джулии уже изрядно поднадоели женщины, вьющиеся вокруг Люка, и у нее не было ни малейшего желания пополнить их список. Поэтому она только смущенно улыбнулась и тихо сказала:

– Кажется, Орнелла меня за что-то невзлюбила.

– Не принимайте это на свой счет, дело не в вас, дело в ней самой. Постарайтесь не обращать на нее внимания, хотя иногда это будет и нелегко. Помните, вы здесь не посторонняя. Ваш отец был старшим товарищем и деловым партнером Люка, и его завещание в определенном смысле связывает вас с нашей семьей. Если вам так будет легче, можете считать себя моей гостьей – хотя я и не так часто живу на вилле, формально я все еще считаюсь ее хозяйкой.

– Спасибо, – искренне сказала Эмили.

Она была очень благодарна Джулии за неожиданную поддержку. Ей хотелось подробнее расспросить Джулию, что связывает Люка с Орнеллой, но Эмили решила, что ее любопытство может показаться неуместным. Поэтому она заговорила о другом.

– Я правильно поняла, что благотворительный бал, к которому мы сейчас готовимся, – традиционное мероприятие?

– Совершенно верно, это ежегодный бал, сроки год от года сдвигаются, но обычно его устраивают где-то между серединой июня и серединой июля.

– Тогда мне бы хотелось узнать о нем побольше. – Эмили поспешила пояснить: – Мне это нужно, чтобы представить, в каком стиле лучше оформить приглашения.

Джулия ответила не сразу. Эмили немного удивилась, что простой вроде бы вопрос заставил ее задуматься.