— Когда же гала-вечер? — спросила Кэмми.

— В конце месяца.

— А он не давал тебе намеков на то, что думает не идти?

Как будто. Ной, наверное, перешагнул бы через машину, если бы я попросила его об этом. Не то чтобы я когда-либо говорила об этом Камми. Скорее всего, она просто сделает вывод, что я собираюсь сбежать с Ноем, выйти за него замуж и стать одной из тех суровых, краснолицых женщин с тремя детьми в колясках, которых можно увидеть в интервью в британских новостях.

Я содрогаюсь от этой мысли.

— Он точно придет, ясно? — говорю я со вздохом раздражения. — Отстань от меня, Камми.

— Если ты так уверена в его приезде, то почему ты продолжаешь возвращаться к нему домой?

Потому что мне не нужно симулировать оргазм с ним. Потому что никто никогда не ложился на меня с такой бесстыдной готовностью. Потому что трахаться с ним — божественное ощущение. Потому что мне нравится, как он подмывает меня, приносит мне чашки с водой и обнимает меня после этого, как будто ему не все равно, как будто я важна. Потому что рядом с ним я чувствую себя легко, тепло и уютно.

— Это просто часть плана, — говорю я, пожимая плечами.

Я накидываю длинное шелковое кимоно, застегиваю пояс и сажусь за свой туалетный столик. Надеюсь, когда я закончу процедуру ухода за кожей и лягу в постель, Камми поймет намек и просто отвалит.

— А как же после гала-концерта? — спросила Камми, садясь.

— Что?

Мой вопрос звучит пренебрежительно, и тон мой беззаботен, но сердце мое немного опускается. Я не думала об этом. Я не хочу думать. И я немного ненавижу Камми за то, что она заставила меня думать о будущем.

— Если твой план сработает и отец разрешит тебе поступить в школу моды на средства трастового фонда, что ты будешь делать?

Я закатываю глаза, глядя на нее в зеркало. — Я пойду в школу моды со своим трастовым фондом, Камми. Боже, какая же ты глупая.

Она смотрит на меня. — Я не тупая. Ты прикидываешься дурочкой. Ты знаешь, о чем я спрашиваю.

Положив свои вещи, я поворачиваюсь к ней лицом с прерывистым вздохом. — Уф, слушай. Тогда я с ним расстанусь, хорошо? Это то, что ты хочешь услышать?

— Роза. — Она поднимается на ноги и опускается передо мной на колени, положив руки мне на бедра. — Я спрашиваю только потому, что ты мне небезразлична.

— Правда? — Я поднимаю на нее брови. — Ты сейчас выглядишь как осуждающая сука.

— Нет, я не осуждаю — ты же знаешь, что я много чего делаю из благотворительности. — Ее голос смягчается. — Но я не хочу, чтобы тебе было больно, Роза. Вот и все.

— Я знаю, что я делаю, ясно? — Я огрызаюсь, пытаясь отвернуться.

— Я уверена, что Эван Найт думает именно об этом. И посмотри на него. Он стал абсолютным посмешищем.

На секунду я теряю дар речи, чтобы ответить.

— Что за чушь ты несешь? Чем я похожа на Эвана?

Она машет рукой в воздухе, на секунду отводя взгляд. — Знаешь… вы оба, похоже, неравнодушны к людям низкого класса.

— Прости? — Я даже не могу сдержать возмущение в своем голосе. — Ной совсем не похож на Софи Саттон!

— Ну, нет, потому что Софи, по крайней мере, студентка Спиркреста, префект, и я слышала, что она подает документы в университеты Лиги Плюща. А Ной… ну, чем он занимается? Он подрабатывает школьным садовником?

Я открываю рот в знак протеста. Я хочу сказать Камми, что она ведет себя как полная дура, что Ной работает на нескольких работах, что он копит деньги на свадьбу своей мамы, что он работает больше, чем кто-либо из моих знакомых, и постоянно тренируется. Что Ной самомотивирован и независим, что он ни от кого не зависит в своих нуждах и что у него по-прежнему есть желание помогать другим, хотя у него самого почти ничего нет.

Но я не могу сказать ничего из этого.

Потому что если я это сделаю, Камми подумает, что я восхищаюсь Ноем. Она обвинит меня в том, что я романтизирую его бедность. Хуже того, она может даже обвинить меня в том, что я влюбилась в него.

А я не влюбляюсь в Ноя. Я просто использую его.

Я определенно использую его.

Глава 14

Целостный мазохизм

За неделю до гала-концерта я прихожу в квартиру Ноя в мрачном и бурном настроении. Темная туча нависла надо мной, навевая ужас. У меня ужасное чувство, что время уходит, что я приближаюсь к краю трагического обрыва.

Как будто меня заставят прыгнуть с этого обрыва на верную смерть.

Ной открывает дверь и заключает меня в свои объятия. Я прижимаюсь к нему, таю от его тепла, наполняя свои легкие его богатым, чистым запахом. Когда он держит меня вот так, это странно, но я чувствую себя в безопасности, как будто ничто не может причинить мне вреда. Он целует меня, и я с жадностью целую его в ответ, стягивая с него толстовку.

Я готова к нему — я всегда готова, когда нахожусь рядом с ним. Он мог бы прижать меня к своей входной двери и трахнуть прямо здесь и сейчас, и я, наверное, кончила бы от одного только ощущения его тела на моем.

Но, к моему удивлению, он не позволяет мне стянуть с себя рубашку. Вместо этого он берет меня за руку и говорит: — Подожди, сначала я хочу тебе кое-что показать.

Он ведет меня в свою спальню, и мы оба стоим перед его шкафом. Там, на дверце, висит черный костюм.

Обычный, совершенно нормальный черный костюм.

Я смотрю на Ноя, который гордо улыбается. — Что ты думаешь?

— О чем?

Он улыбается. — О костюме. Я купил его для твоего модного гала-концерта.

— О. — У меня в горле встает комок. Я даже не знаю почему, но мне вдруг захотелось заплакать. Тогда я буду выглядеть совершенно безумной. — Ну, все в порядке. Хотя большинство мужчин будут в смокингах.

— Точно. — Его взгляд колеблется, и он переводит взгляд с меня на костюм. — А это не смокинг…?

Я смеюсь. — Нет. Это костюм.

— А в чем разница?

— Ну, во-первых, воротник… ты хочешь, например, атласные акценты и все такое.

— О. — Он колеблется, проводит рукой по своим коротким темным волосам. Он облизывает небольшой порез на губе, полученный во время тренировки, а затем вздыхает. — Я просто не хотел смущать тебя на