— Мой галстук совсем как честь у человека — без конца. Человек ее поднимает и снова пристегивает. Ха-ха-ха! И цвет у него тоже черный.

— Дхарм Радж, — раздраженно окликнул его лифтер, которого разбудил свет костра, — ты не знаешь, что на тротуаре запрещено разводить огонь?

— Но сегодня холодно.

— Это запрещено! — злобно выкрикнул лифтер. — Ты слышал, что я сказал?

— Я слушаю и тебя, и студеный ветер, — дрожа от холода, отозвался Дхарм Радж. — Так холодно, будто ветер со снежных гор гуляет сегодня по нашему тротуару.

— Сумасшедший! — со злостью выругался лифтер. — Какой может быть на тротуаре горный ветер? Погаси костер!

— Для тротуара горы — вот эти высокие дома. Ты никогда не испытывал их тяжести на своей груди? Не заставляй меня гасить костер, наоборот, заставь разжечь его ярче!

— Фу ты, сумасшедший, болтает бог знает что! — Лифтер сложил свою постель и унес ее в дом. Было еще так рано, что никому не хотелось поднимать шум, спорить с сумасшедшим стариком.

Тарна, расчесывая волосы, напевала песню. Глаза ее закрылись, она погрузилась в воспоминания, как вдруг чья-то рука опустилась ей на плечо. Перед ней стояла Кусум с побледневшим лицом и трясущимися губами. Глаза ее были полны слез.

— Вставай! Он зовет тебя.

— Кто?

— Рагхья, которого мы встретили.

— Ну и пусть себе зовет, почему я должна идти?

— Тебе придется пойти! Он — босс.

— Босс?

— Да, мы все так называем его. Он — наш босс.

— Что же мне делать?

— Придется пойти. Когда-то и я была вынуждена пойти к нему, как ты.

Кусум присела рядом.

— Так уж заведено: однажды женщину лишает невинности или ее муж, или какой-нибудь бандит, или хозяин, а когда и коварный человек, прикинувшийся влюбленным.

— И ты, Кусум!.. И ты!.. — вся дрожа, сказала Тарна.

— Никто не сможет жить на этом тротуаре, не подчиняясь боссу.

— Тогда нужно уйти на другой тротуар.

— Там тоже есть свой босс. Я знаю девушек с других тротуаров. Боссы есть повсюду, от них нигде не спасешься.

— Вышла бы замуж.

— А что это даст? Все равно жить придется здесь же. Снять комнату в Бомбее стоит тысячи, а я зарабатываю двадцать четыре рупии в месяц. Где мне взять тысячи, чтобы сохранить свою честь?

— Значит, лучше жить на тротуаре, платить Рагхье налог по пайсе за ночь и… и… иногда еще и другой налог?

Кусум спрятала лицо в ладонях и зарыдала.

— Я не пойду! — решительно заявила Тарна.

— Тебе не нужно идти, я сам поговорю с ним, — вмешался в разговор Раджу.

Тарна вздрогнула. Позади них стояли Раджу и Лакшман. Раджу вынул из-за пояса нож.

— Останови его, Рагхья убьет Раджу. Он ждет тебя на углу, на веранде, — сказала Кусум Тарне.

Лакшман пытался удержать юношу, но тот решительно отстранил его.

Рагхья, заметив в руках Раджу нож, вытащил свой. Разговаривать было бессмысленно. По телу Рагхьи прошла волна, он весь сжался, каждый его мускул был напряжен. Давно никто не осмеливался драться с ним, никто не смел ослушаться его приказа, поэтому он был доволен — ему представился случай показать еще раз свою силу.

Сверкающие в темноте глаза Рагхьи напоминали Раджу горящие угольки.

— Откуда ты пришел? — приближаясь к Раджу, спросил Рагхья.

— Из Патханкота.

— Собираешься живым туда вернуться? — делая выпад, продолжал допрос Рагхья.

Раджу отбил удар. Рагхья отступил на шаг.

— Ага, ты немного умеешь драться на ножах, но совсем чуть-чуть.

Рагхья прыгнул с быстротой молнии и снова сделал выпад. Раджу отбил и второй удар.

— Очень хорошо! Очень хорошо! Жизнь в тебе есть. Когда приехал в Бомбей?

— Два месяца назад.

— Где жил раньше?

— В шайке Камара.

Рагхья крутился вокруг Раджу, выжидая момента, чтобы напасть на него, но и Раджу не зевал. Оба не сводили друг с друга глаз, кружились, перебрасываясь отрывистыми фразами.

— О-о! В шайке Камара?

Едва произнеся эти слова, Рагхья бросился на Раджу. Нож скользнул о нож, в темноте вспыхнули искры. Вцепившись друг в друга, оба покраснели от напряжения, но ни один не двинулся с места. Раджу не хотелось пускать в ход свой острый нож. Он так сжал Рагхью, что тот, застонав, опустился на землю, словно растаял в воздухе.

— Ты хитер, но я все-таки испробую твоей крови, — проговорил он сквозь зубы. — Давно я никого не убивал.

— Но я не хочу драться.

— Почему?

— Раньше я был в шайке Камара, но теперь могу перейти в твою.

— Что ты хочешь за это?

— Пять рупий в день, так мне платил Камар.

— «Бомбей сентрал» — район проституток, а кроме того, там много наивных пассажиров, поэтому и заработки больше. — Раджу сделал выпад, но Рагхья успел увернуться. Оба уже начинали задыхаться. — Я буду платить две рупии, — стиснув зубы, продолжал Рагхья.

— Нет! — снова нападая на него, ответил Раджу.

— Хорошо, три.

— Идет, но Тарна ничего не должна знать.

— Кто такая Тарна?

— Та самая девушка, которую ты звал. Я женюсь на ней, поэтому согласен на три рупии, но обещай не трогать ее. Если принимаешь это условие, то по рукам, с сегодняшнего дня я — твой раб.

— Идет! Ты хорошо дерешься на ножах. Я с твоей помощью отвоюю еще две улицы.

Вдруг рука Раджу разжалась, нож выпал, и он остался перед Рагхьей безоружным. По законам бандитов Рагхья мог убить Раджу, но парень понравился ему. Ухмыльнувшись, он спрятал нож в карман.

— Каждый день жди меня в чайной у кинотеатра «Ригл» в десять утра. Держи три рупии.

Раджу спрятал деньги. Уже рассветало.

Дхарм Радж снял черную бабочку и бросил в костер:

— Пропала моя честь! — Затем снял рваную рубашку и тоже бросил в огонь: — Пропала и моя жизнь!

Пламя погасло. Сумасшедший стал кружиться вокруг костра, пританцовывая. Когда Раджу проходил мимо него, рубашка уже истлела, огонь погас совсем, а голый Дхарм Радж сидел у костра, как йог, осыпанный горячим пеплом. На голове его красовалась европейская шляпа.

Увидев Раджу живым и невредимым, Лакшман удивился:

— Рагхья отпустил тебя?

— Да.

— Почему?

— Жаль стало.

— Жаль?

— Да. «Ты, — говорит, — чужеземец. Я ничего не сделаю плохого ни тебе, ни Тарне».