он, довольный, обнимал её. Что творили остальные гости – просто жуть. Я не представляла, что можно так развратно себя вести при всех.

Уставала я безмерно. Ночевать там же пришлось, сил не оставалось идти домой. Соня мне постелила в своей комнатке, сама она ночевала в комнате любовника. Мы поболтали с ней немного. Она рассказала, что её любовник шрам получил не на охоте, а в детстве. Он поранил щеку разбитым стаканом, когда упал вместе с ним со стола. Но это его большой секрет. Я засмеялась, и уверила Соню, что никому не расскажу. Соня заплатила мне за три дня огромные для нас с мамой деньги.

А затем разразился скандал. На базу отдыха неожиданно нагрянул старший хозяин – отец Олега, и не один, с ним приехала беременная невестка. Соню застали в постели с Олегом. Разъяренный старший хозяин выгнал мою подругу, не дав толком одеться и собрать вещи. С позором она вернулась домой.

Сначала Соня ждала, что Олег объявится или даст о себе знать. Но он больше не появлялся ни на базе, ни в поселке. Более того, разгневанный старший хозяин быстро продал базу отдыха. Но не зря Соню прозвали «Крылышком». Долго грустить она не умела. «Деньги у меня есть, Олег давал, да и сама прибрала, что плохо лежало. Всё необходимое для ребенка мы с ним успели купить. Всё самое дорогое брали. Не пропаду». – Рассуждала Софья.

Дочь Сони, Нина, родилась раньше срока через месяц после моей Аллы. Когда я была беременной, то решила, что назову ребенка Аллой, если родится девочка, или Глебом, если мальчик. Они не признали моего ребенка своим, так пусть он носит их имена, назло им. После рождения Аллы я оттаяла, в полной мере наслаждалась материнством. А уж мама души не чаяла во внучке.

Когда дочке исполнилось полгода, произошло событие, которому я не придала значения. Мы гуляли на улице с санками и потеряли где-то соску, и не просто соску, а любимую соску дочери. Весь вечер Алла скандалила, плакала, но скоро привыкла к новой подружке.

В начале марта возле нашего дома остановился огромный джип. Я развешивала белье за домом и не увидела сначала машины. Сердце сжалось от страха, когда я подошла к крыльцу. Возле машины стояли два накачанных парня сурового вида. На ватных ногах я вошла в дом. За нашим кухонным столом, покрытым потертой клеенкой, сидел сам Глеб Ильич. Под его тяжелым взглядом моя суровая и «железная» мама пристроилась на самом краешке лавки.

– А вот и Танечка пришла. Вы хотели поговорить с ней.

Я села рядом с мамой и взяла её за руку. «Что этому козлу от меня надо?» Предчувствие беды заполнило душу.

– Не буду ходить вокруг да около. – Сказал отец Андрея. – Я приношу тебе свои извинения, Таня. Я был неправ. Твоя дочь действительно моя внучка.

– Мне не нужны ваши извинения. Как вы догадались про внучку?

– Сделал тест ДНК.

– Надо же! Так преступников ловят. Вы, что, в полицию обращались?

– Нет, нанял частного детектива, чтобы разыскать вас, он мне соску ребенка достал для экспертизы.

– Понятно. Если бы не экспертиза, то вы бы не поверили.

– Помолчи, мне трудно говорить. Андрей и моя жена погибли в автокатастрофе.

– Вот почему… Сочувствую вам.

– Насмерть сразу, хорошо, не мучились. Я не могу больше иметь детей. Нет никого, кто продолжит мой род. Алла – моя единственная внучка и наследница. А кстати, где она?

– Алла спит в коляске на улице. Принести? Хотите посмотреть на наследницу?

– Нет, пусть отдыхает. Зачем её тревожить?

– Как скажете.

– Давай без иронии. Выслушай мои предложения. Ты станешь для всех вдовой Андрея, а Алла вашей дочерью и моей внучкой. Фамилию будете носить нашу – Бердниковы. Переедете в мой дом. Я хочу участвовать в воспитании Аллы. Ты получишь все блага и права, как Бердникова. Наймем Алле нянек, гувернанток, чтобы ты могла учиться.

– А моя мама?

– Маме куплю квартиру в городе, устрою на хорошую работу. Да и необязательно работать. Обеспечу всех. Хочет, пусть живет с нами в доме и занимается внучкой. Мы все своей заботой и лаской должны заполнить отсутствие отца у девочки. Да, и еще условие. Ни одного плохого слова об её отце и нашей семье. Портрет Андрея повесим в детской. Алла должна знать, как можно больше об отце, лишь положительные эмоции. Ты придумаешь для дочери прекрасную историю ваших отношений: как познакомились, как поженились, как любили друг друга.

– Но мы не были женаты.

– Не важно. Свидетельство о браке оформлю. И всем скажу, что поженились.

– А если не поверят? Свадьбы же не было.

– И не могло быть во время траура по моей сестре.

– А если я не соглашусь?

– Ты, что, совсем ничего не понимаешь? Подумай, что получит Алла, если вы переедете ко мне. Сравни, какая жизнь ждет её в этой дыре и в моем доме. Счастливое беззаботное детство! Исполнение любых желаний, любой мечты! Хорошее образование! Прекрасное будущее! Она моя наследница! Неужели ты не сможешь переступить через глупую обиду ради дочери. Я же смог, переступил. Я извинился! Может, мне на колени перед тобой встать?!

– Не надо.

– Я не заставляю тебя поставить крест на себе, остаться вечной вдовой Андрея. Два года носишь траур по моему сыну, хранишь ему верность, а дальше ты – свободная птица. Лети на все четыре стороны. Я обеспечу тебе безбедную жизнь. Ты вольна выходить замуж, иметь любовников. Живи, как хочется, богатой женщиной. Единственное условие – Алла живет со мной в моем доме. Но ты можешь видеть дочь без ограничений и участвовать в воспитании ребенка. Я не пойму, что тебя не устраивает? Подумай хорошенько, посоветуйся с матерью.

– Подумаю, – осипшим голосом я выдавила из себя.

Глеб Ильич повернулся к моей маме.

– Валентина Сергеевна, дорогая сватья, возьмите визитку моего юриста, здесь телефоны и все координаты. Свяжетесь с ним, он приедет. Подпишите все бумаги, и милости прошу в мой дом! Не затягивайте с решением. Я ведь могу другим способом получить Аллу. Но для ребёнка предпочтительнее первый, добровольный, вариант.

Глеб Ильич встал. Мы тоже поднялись с лавки. Мама нервно крутила визитку в руке.

– Может, чаю? – Робко предложила она.

– Нет, спасибо, поеду. Дорога ужасная. Устал, – он обернулся, я поймала его тяжелый взгляд. – А ведь это ты сказала, что нас Бог накажет. Пожелание твоё сбылось: наказал.

Я оцепенела. Я упоминала Бога, но не проклинала их, не просила наказать! А вдруг несчастье случилось из-за моих опрометчивых слов?

Глеб,