землю. Айша видела, что он в агонии, и ей казалось, что ее сердце останавливается вместе с его сердцем. Их лица были в нескольких дюймах друг от друга, руки Айши касались щек Жозефа, и она не знала, чьи слезы текут по ее пальцам. В почти полной темноте его глаза блеснули в последний раз и потухли. Жозеф взглянул на звезды, вздохнул и вдруг, к ее ужасу, перестал дышать. Айша хотела закричать, но закусила губу, чтобы не издать ни звука. Она схватила Жозефа за рубашку и попыталась приподнять его.

Он был очень тяжелым. Со стоном произнеся его имя, Айша почувствовала, как тепло покидает его тело. Она еще раз посмотрела на лицо Жозефа. Он словно улыбался. Айша прижалась к его груди. Он ушел от нее. Она ощутила его кровь, смешанную с ее слезами, на своем лице. Судорога исказила ее рот, но она произнесла:

— Жозеф, я вернусь и освобожу нас всех. Клянусь! Клянусь твоей жизнью и моей.

Айша не закрыла ему глаза. Она прорвалась сквозь ветви над входом в пещеру, а затем прыгнула в полную темноту, приземлившись на грязных и острых камнях. Шумно вздохнув, Айша вслепую пошла вперед. Она оказалась в туннеле и стала двигаться, нащупывая неровные стены. До нее больше не доходило ни одного звука. Старая лава, похожая на медовые соты, низко нависала над ее головой, царапая ей руки и ноги. Айша втянула воздух через легкие, затем выдохнула его. Казалось, она утонула и погрузилась на дно темного океана без надежды когда-либо выбраться на поверхность.

ПИРАТЫ

Труа, капитан корвета «Амфитрион», остановился в устье реки и засунул большие пальцы за пояс, ожидая, пока его ребята наполнят бочки водой. Они сошли на берег, хотя не видели сигнального факела, который обычно зажигали негры, когда у них был ром, не обратив внимания на звуки выстрелов, недавно раздававшихся высоко на холмах. Сегодня вечером на острове капитан ощущал что-то неспокойное и неприветливое, и ему не терпелось поскорее убраться отсюда. Четверо моряков покатили бочки к длинной лодке, когда он бросил последний взгляд поверх реки. Его рука рванулась к пистолету у пояса.

— Берегись! — громко крикнул он. — Сзади вас кто-то есть.

Оставив бочки, матросы схватились за мушкеты. Они всмотрелись в темные скалы, но разглядели только стройный силуэт в тени у реки.

— Подойди ближе! — сказал капитан.

Мальчик подошел, качаясь так, будто он устал или был пьян.

— Ты один?

Он кивнул, вышел из воды и остановился в нескольких ярдах от них. Капитан Труа велел матросам заниматься своим делом и подошел взглянуть на мальчика, промокшего до нитки. Его лицо и руки были исцарапаны до крови. Большие черные глаза взглянули в лицо капитану, затем он отвел взгляд и стиснул кулаки.

— Говори, парень. У тебя к нам дело?

— Жо… — тихий голос запнулся. — Жозеф прислал меня.

— Ты не ответил. — Капитан вспомнил Жозефа. Тот подходил к нему и выражал желание уплыть с ним однажды. Капитан хорошо помнил его широкие плечи, мощную жилистую шею, великолепную фигуру. Капитан, конечно, понимал, что этот молодой человек создан для женщин, но его чувства не находили выхода во время долгого плавания, поэтому капитана частенько преследовала мысль о том, не пригодится ли Жозеф для удовлетворения его желаний.

— Он послал тебя. Зачем?

Мальчик сглотнул и подтянул рваную куртку к шее. Руки его дрожали. Труа, положив ладонь ему на плечо, ощутил эту дрожь. Прикосновение заставило его забыть о Жозефе.

— Я слышал выстрелы. Ты сбежал, не отрицай. Что ты хочешь?

— Уйти с вами. Я могу заплатить. — Глубокий грудной голос удивлял и возбуждал. — У меня есть золото.

— Давай посмотрим, так ли это.

Мальчик сунул руку за пазуху и вытащил кошелек. Капитан высыпал монеты на ладонь. Позади он слышал, как полные бочки ударились о дно длинной лодки, и уже повернулся, чтобы уйти, но, взвесив золото на ладони, поднял голову. В чей карман забрался мальчишка, чтобы прийти сюда с девятью ливрами? Для капитана эта сумма ничего не значила, но для оборванца это большие деньги. Капитан подумал, не прислал ли Жозеф залог. Если так, почему не взять мальчика. Он хорошо владеет французским и, кажется, смышлен. Капитан взял его за щеку и повернул к себе. Полуоткрытый окровавленный рот был по-своему привлекателен, а превосходные зубы обещали что-то большее попозже, когда мальчишка восстановит свои силы. Капитан уже размышлял о том, не стоит ли рассмотреть его подробнее прямо здесь, на песке, как вдруг и его и мальчика отбросило в сторону. Земля под ногами заколебалась, и из глубины острова донесся гул, словно выражавший протест тысячи голосов.

— Мой бог! — воскликнул капитан. — Пеле!

Вокруг все снова закачалось, и в верховьях реки, в ущелье, загрохотали скалы. Наверху они затрещали, и горная порода поползла вниз, к побережью. Капитан схватил мальчика за руку, и оба помчались к лодке.

— Отчаливайте, да быстрее.

Мальчик забрался на борт, и капитан указал ему на покрывало поверх отрезов с хлопчатобумажной тканью.

— Оставайся внизу. — Он на всякий случай наступил на него сапогом.

Они сбежали вовремя. На острове землетрясение продолжалось, хотя рев горы прекратился. Над ней поднялось серое блестящее облако.

Для тех, кто остался на земле, все скоро закончится, а на море худшее было впереди и зависело от того, какой точки достигнет землетрясение на дне океана. Пока они отплывали от острова, мысли капитана были заняты кораблем, и он забыл про тело под своими ногами. Оно вздрогнуло, напряглось и опять вздрогнуло.

— Если тебя тошнит, то делай это не здесь, иначе я вышвырну тебя за борт.

Два матроса рядом с ними бросили на капитана быстрый взгляд, и он пояснил им:

— Я беру его на место Дамьена.

Они тотчас отвели глаза и старались не улыбаться под его жестким взглядом. Дамьен был последним мальчиком капитана в каюте. Месяц назад он перешел на другой корабль в их родном порту Пуэнт-а-Питр на Гваделупе. Когда они добрались до «Амфитриона», капитан отправил мальчика первым по веревочной лестнице наверх, обеими руками придерживая того за тощие ягодицы, пока другие поднимали его. Когда сам капитан поднялся по лестнице, он тут же увидел, что хозяин корабля Анри Фуршон улыбается старшине-рулевому.

— Поднимите лодку и позовите меня, когда будем готовы к отплытию. — Капитан толкнул мальчика перед собой и начал спускаться к своей каюте. Пусть Фуршон наблюдает за кораблем, а ему необходимо пока уладить свои дела.

Его тело охватило знакомое возбуждение. Он не