— Отпустите меня! — повторила она.

— О нет, мисс Гордон, на это раз вам не удастся отделаться так легко!

Свободной рукой он спустил платье с ее плеча и дотронулся пальцем до округлой груди.

Страх и негодование пронзили ее. Даже Фейсел не позволял себе такого! Она вздрогнула, когда его пальцы сжали ее сосок.

В его темных глазах светилось удовлетворение.

— Теперь, мисс Гордон, вы пополнили ряды женщин, знакомых с моими ласками. Хотя, в отличие от них, вы не получите за это награды, — насмешливо проговорил он.

Он отпустил ее. Пошатнувшись, она сделала шаг назад и увидела в его руках какой-то пакет, перевязанный зеленой тесьмой.

— Зара купила для вас подарок. Надеюсь, вы вспомните меня, когда наденете это.

Пакет упал к ее ногам. Не в силах вымолвить ни слова, Фелиция смотрела на своего мучителя глазами, полными ненависти.

— Поднимите его, — неумолимо проговорил Рашид, — иначе мне придется передавать вам его еще раз, и вам снова придется заплатить за это.

— Вы настоящий варвар, и вряд ли сможете понять мои чувства к Фейселу… Да и вообще какие-либо человеческие чувства!

Но, помня о том, что он может подвергнуть ее еще большему унижению, Фелиция наклонилась и подняла сверток.

— Знаете, мисс Гордон, как приятно видеть вас у моих ног!

— Да я скорее встану на колени перед дьяволом! — выкрикнула Фелиция.

Она убежала прежде, чем он смог нанести ответный удар. Влетев в свою комнату, она выронила сверток. Бумага, шурша, развернулась, и из нее выскользнул шифон цвета морской волны.

Фелиция побледнела. Ночная рубашка! Оказывается, Зара купила эту ночную рубашку для нее… на деньги Рашида! Взглянув на свои запястья, она увидела проступившие на тонкой коже синяки. Его поцелуи горели на шее, а грудь пылала от грубых прикосновений.

Как посмел он обращаться с ней, как с женщиной, которую купил на ночь? Она подавила рыдание.

Снова натолкнувшись взглядом на лежащую на полу ночную рубашку, Фелиция с отвращением отвернулась. Скорее она бросит ее в огонь, чем когда-нибудь наденет!

Все готовились к поездке в оазис. Зара, вынимая очередную охапку платьев из своего гардероба, рассмеявшись, заметила, что нет ничего странного в том, что Рашид теперь почти не бывает дома, ссылаясь на то, что должен поехать на место заранее и убедиться, что все готово к приезду гостей.

Но Фелиция считала, что причина его отсутствия кроется совсем в другом. Если у этого человека сохранилась хоть капля порядочности, то он будет избегать ее общества, как и она — его. Нет, никогда, даже дожив до глубокой старости, она не забудет горького урока, который получила вчера у фонтана.

Каждую ночь ей неизменно снилось его холодное, улыбающееся лицо. Она чувствовала искусные ласки его опытных рук и просыпалась в слезах от мучительных и сладостных ощущений.

Фелицию не удивляло, что она стремительно теряет в весе. Несколько раз она начинала писать Фейселу, пытаясь в самой деликатной форме сообщить о том, что их любовь умерла. Но когда доходила до просьбы выслать ей деньги на обратный билет, всякий раз останавливалась. Она уже подумывала о том, чтобы обратиться за помощью в британское посольство, но искренняя радость Зары по поводу того, что она вместе со всеми отпразднует ее день рождения, заставила ее отложить свой визит до возвращения из оазиса. Ничего страшного, если она сделает это через несколько дней.

— Как жаль, что Рашид не может вызвать Фейсела, — с огорчением сказала ей Зара.

Фелиция грустно кивнула, хотя прекрасно знала, что пресловутая «служебная необходимость» — не более чем выдумка Рашида.

— Зачем ты берешь с собой столько одежды? — удивилась она, помогая Заре укладывать вещи.

Девушка рассмеялась.

— Рашид дает мне очень много денег. — Она продемонстрировала тонкий, как паутинка, почти прозрачный наряд, состоящий из широких оранжевых шаровар и расшитой блестками блузки. — Что ты думаешь об этом? Я купила его просто так, для смеха. Дядя страшно разозлился бы, если бы узнал об этом. Сауду нравятся наши национальные танцы, и я подумала…

— Я знаю, что ты подумала, — пробормотала Фелиция.

О какой эмансипации может идти речь, если молодая девушка собирается танцевать перед своим женихом, как рабыня в гареме? — подумала она и аккуратно сложила наряд.

— Он уже не влезет в эту коробку, — вздохнула Зара. — Она набита доверху.

— Хочешь, я положу его к себе? — предложила Фелиция. — У меня остается много свободного места. — Она вопросительно взглянула на Зару. — Но зачем ты берешь этот наряд с собой в оазис? Ты ведь не собираешься надевать его до свадьбы?

— Я боюсь, что здесь его может случайно увидеть какая-нибудь служанка. Мама вряд ли поймет, что это шутка, — объяснила Зара.

— Да, ты права, — согласилась Фелиция, глядя на прозрачный шифон.

Было ясно, что Зара любит своего Сауда. Фелиция с легким чувством зависти подумала, как приятно готовиться к свадьбе с любимым человеком. Ждала ли она когда-нибудь близости Фейсела с таким же нетерпением, как Зара предвкушает ласки Сауда? Уже не в первый раз Фелиция задавалась вопросом, способна ли она вообще ответить на страсть мужчины? Она вспомнила, как трепетало ее тело от грубых прикосновений Рашида. Но ведь она не любит его. Даже ненавидит. Ведь этот человек сделал все, чтобы разрушить ее счастье!

Фелиция взяла вещи, которые не поместились в коробки Зары, и отнесла их в свою комнату.

Оазис находился не так уж далеко от виллы, но путь к нему лежал через безводную пустыню. Али, отвечавший за безопасность поездки, несколько раз перепроверял все детали, особенно количество бензина. В машины погрузили дополнительные канистры. Емкости с водой заняли свои места, шины были проверены.

«Мерседес» с Фатимой, Зарой и Фелицией должен был ехать впереди, а за ним — три машины со слугами и багажом. Впереди и позади караван сопровождала охрана. Фелицию удивила тщательность этих приготовлений, но Зара рассказала ей о судьбе других, менее осторожных путешественников. Смерть от жажды под палящим солнцем — не самая лучшая смерть. Если вдруг поднимется песчаная буря или острый камень проколет бак с бензином, то можно остаться без средств передвижения.

До оазиса было немногим более ста миль, но Фелиции это путешествие показалось очень долгим. Она вздохнула с облегчением, когда верхушки пальм на горизонте возвестили, что оно близится к концу. Солнце нещадно раскалило капот «мерседеса», и даже при включенном кондиционере в машине стало душно и жарко.

Кавалькада свернула с шоссе на песчаную дорогу и помчалась по ней, вздымая тучи песчаной пыли, которая забивала глаза и рот тем, кто ехал позади.

— Теперь ты понимаешь, почему мы едем первыми, — сказала Зара. — Последний автомобиль в колонне всегда подвергается большему риску, и даже хорошему водителю нелегко ехать сквозь сплошные песчаные вихри.