бы он ни пришел к вам, простолюдин ли, или знатный, или посол. Если не можете почтить его подарком, - то пищей и питьем: ибо он, проходя, прославит человека по всем землям или добрым, или злым. Больного навестите, покойника проводите, ибо все мы смертны. Не пропустите человека, не поприветствовав его, и доброе слово ему молвите. Жену свою любите, но не давайте ей власти над собой…

Если будете забывать это, то чаще перечитывайте: и мне не будет стыдно, и вам будет хорошо.

Что умеете хорошего, того не забывайте, а чего не умеете, тому учитесь - как отец мой, дома сидя, знал пять языков, оттого и честь от других стран. Леность ведь всему мать: что кто умеет, то забудет, а чего не умеет, тому не научится. Добро же творя, не ленитесь ни на что хорошее. Пусть не застанет вас солнце в постели. Так поступал отец мой блаженный и все добрые мужи совершенные. На рассвете, увидев восходящее солнце, с радостью молвите: «Господи, умножь годы мои, чтобы впредь, в остальных грехах своих покаявшись, исправил жизнь свою». Так я говорю, когда сажусь думать с дружиною, или собираюсь творить суд людям, или ехать на охоту, или на сбор дани, или лечь спать…

Летопись жизни

А теперь поведаю вам, дети мои, о труде своем, как трудился я в разъездах и на охотах с тринадцати лет. Сначала я к Ростову пошел сквозь землю вятичей; послал меня отец, а сам пошел к Курску. И затем снова ходил я к Смоленску, а из Смоленска пошел во Владимир. Той же зимой послали меня в Берестье двое братьев на пожарище, что ляхи пожгли, и там правил я городом утишенным. Затем ходил в Переяславль к отцу, а после пасхи из Переяславля во Владимир - в Сутейске мир заключать с ляхами. Оттуда опять на лето во Владимир.

Затем послал меня Святослав в Польшу; ходил я за Глогов до Чешского леса, и ходил в земле их четыре месяца. И в том же году и сын родился у меня старший, новгородский. А оттуда ходил я в Туров, а на весну в Переяславль и опять в Туров.

И Святослав умер, и я опять пошел в Смоленск, а из Смоленска той же зимой в Новгород; весной - Глебу в помощь. А летом с отцом под Полоцк, а на другую зиму со Святополком под Полоцк, и выжгли Полоцк; он пошел к Новгороду, а я с половцами на Одреск войною и в Чернигов. И снова пришел я из Смоленска к отцу в Чернигов. И Олег пришел туда, из Владимира прогнанный, и я позвал его к себе на обед в Чернигов, на Красном дворе. И опять из Смоленска же придя, пробился я через половецкие войска с боем до Переяславля и отца застал вернувшегося из похода. Затем ходили мы опять в том же году с отцом и с Изяславом к Чернигову биться с Борисом и победили Бориса и Олега. И опять пошли в Переяславль…

А в ту зиму повоевали половцы Стародуб весь, и я, идя с черниговца-ми и со своими половцами, на Десне взяли в плен князей Асадука и Саука, а дружину их перебили. И на следующий день за Новым Городом разбили сильное войско Белкатгина, а пленников всех отняли…

На ту осень ходили с черниговцами и с половцами-читеевичами к Минску, захватили город и не оставили в нем ни челядина, ни скотины.

В ту зиму ходили к Ярополку на совет в Броды и союз великий заключили.

И весной посадил меня отец в Переяславле выше всей братии, и ходили за Супой. И по пути в Прилуку-городу встретили нас внезапно половецкие князья, с восемью тысячами, и мы хотели было с ними сразиться, но оружие было отослано вперед на возах, и мы вошли в город. Только смердов нескольких захватили, а наши половцев больше убили и захватили, и они, не смея сойти с коней, побежали к Суле в ту же ночь. И на следующий день, на успение, пошли мы к Белой Веже и истребили девятьсот половцев и двух князей взяли, и только два мужа убежали…

И снова, по смерти отца и при Святополке, на Стугне бились мы с половцами до вечера и потом мир сотворили с Тугорканом и с другими князьями половецкими и у Глебовой чади отняли дружину свою всю.

И потом Олег на меня пришел со всеми половцами к Чернигову, и билась дружина моя с ними восемь дней за малый вал и не дала им войти в острог. Сжалился я над христианскими душами и селами горящими и монастырями и сказал: «Пусть не похваляются язычники!» И отдал брату отца его стол, а сам пошел на стол отца своего в Переяславль. И вышли мы в день святого Бориса из Чернигова и ехали сквозь полки половецкие, около ста человек, с детьми и женами. И облизывались на нас половцы, точно волки, стоя у перевоза и на горах. Бог и святой Борис не выдали им меня на поживу, невредимы дошли мы до Переяславля.

И сидел я в Переяславле три лета и три зимы с дружиною своею, и много бед приняли мы от войны и голода. И ходили на воинов их за Римов, и перебили их, а других захватили. И вновь Итлареву чадь перебили, и вежи их взяли. И к Стародубу ходили на Олега, потому что он сдружился с половцами. И на Буг ходили со Святополком на Боняка за Рось…

И на зиму в Смоленск пошел; из Смоленска после пасхи вышел; и, в Переяславль вернувшись к лету, собрал братьев.

И Боняк пришел со всеми половцами к Кснятину; мы пошли за ними из Переяславля за Сулу, и бог нам помог, и полки их победили, и князей захватили лучших, и по рождестве заключили мир с Аепою, и, взяв у него дочь, пошли к Смоленску, и потом пошел к Ростову…

А из Чернигова в Киев около ста раз ездил к отцу, за один день проезжая, до вечерни. А всего походов было восемьдесят и три великих, а остальных и не упомню меньших. И миров заключил с половецкими князьями без одного двадцать, и при отце, и без отца, и раздаривал много скота и много одежды