и тётям

Из конгресса, из белого дома.

Словом: его работодателям,

А остальное пусть к «чёртовой матери» катится.

Он уже обеспечил внуков и правнуков,

Хохлов превращая в «пушечное мясо».

Всему, в этом мире, знает свою цену

володимир зеленский, володька зеленский.

Он думает, что играет в свою игру,

И в этой игре ему всё по нутру.

Ему понятны все расклады,

И «кого надо» он тоже устраивает.

В этой игре он, как рыба в воде.

Что ещё сказать: да, он на коне!

Не замечая ошейника и поводка,

Который крепко держит Карабас в руках.

Может быть и дальше у него

Будет всё хорошо, всё хорошо.

А как выполнит задачу, кто его знает?..

Может, быть, возьмут и… с ним попрощаются.

Эти самые дяди и тёти,

Которым он лижет руки и ноги.

История учит тому, что ничему не учит.

Ведь был же в истории такой случай.

Березовский, очень, нравился западу,

А потом он, вдруг, повесился в ванной…

В СМИ трубили, что сам с собою

Он сотворил такое.

Отчего-то, вдруг, ему жить надоело.

Не знаю, я на эту тему, с ним, не беседовал…

Сам? Хм… Просто у них там так заведено,

Что сам человек виноват во всём.

И если ему жить надоело,

То это его личное дело.

Ты это учти, володимир,

Вдруг возьмёшь да и… «сам» этот мир покинешь.

Унося с собою, в могилу, много секретов,

Кои необязательно знать миру этому.

После битв

Пришло время тайн, время сказаний.

Пришло время свадеб, и возлияний.

Ушло, в прошлое, время бурь и потерь.

Закрой за собою по плотней дверь,

Чтобы в неё не вошёл новый зверь.

Мы смоем кровь с древок наших знамён.

Нам отпустят грехи лики наших икон.

Суета новой жизни, в себе утопив.

Даст нам для подвигов новый мотив.

Лишь в наших снах мы будем по-прежнему,

Прежние мы.

В каждом вздохе и в каждом выстреле

Прожитого скрывается смысл.

И мы пытаемся его понять,

Когда больше нечем себя занять.

И лишь на всё один приходит ответ:

На этой земле хватит горя на всех.

Ты потерял и тебя потеряли.

Помнишь, на том поле брани?

А потом ещё и на многих других,

Через кои тебе пришлось пройти.

И тебе нe понять: как остался ты жив?

Сидя в своём удобном кресле

Ты листаешь картинки из детства.

Тебе уютно но расслабляться рано,

Об этом тебе напоминают раны,

Ещё болят твои раны.

А, где-то, опять начищают трубы

Чтобы в них вдохнуть полной грудью.

Чтобы к новой битве воззвать.

Чтобы тебе идти опять воевать.

Видать: покоя тебе не видать.

Видать не закончится это… никогда.

Пока ты жив, ария олигарха Жука Навозыча из мюзикла «Муравей и Стрекоза»

Пока ты жив тебе всё надо,

Пока ты жив тебе всё мало.

И мы вперёд летим,

Порою из последних сил.

Так часто, при этом, получая

Ссадины и раны.

А как иначе?

И не пугает непогода,

Любого рода.

И если надо в воду, не зная брода,

Так значит в воду!

Мы смотрим только ввысь,

Мы смотрим только вдаль.

И нам не жаль…

Как часто нам самих себя не жаль (и других тоже).

Порою ставки высоки.

И кажется, что «не с руки».

Но если мы решили:

«Игра стоит свеч…»

То вот, уже опущено забрало,

В руках сверкает меч.

Нас не отпустят ни когда:

Барыш, нажива и прочая ерунда.

Мы на алтарь жадности

Порой приносим свою жизнь…

И не кому не дано сбить нас с этого пути.

О, еда! Ария обжоры из мюзикла «Будь что будет»

Мне трудно объяснить

Поймёт ли кто меня?

Но кушать это счастье для меня.

Чёрная икра или хлеба кусок…

Я одинаково смакую и это и то.

И, даже, когда я сыт по горло

Мне ещё чего-нибудь съесть хочется.

Еда для меня наивысшее блаженство.

Мне не нужен алкоголь,

Не нужна женщина.

Я разорву любого, кто на пути встанет,

Того кто мне есть помешает.

Еда мой крест… меня ждёт, моя, Голгофа.

Но не сойти мне с проторенной дорожке.

Вредно, вредно и очень опасно.

Вредно, вредно, вредно!

Это грозит несчастьем.

Вредно, вредно, вредно…

На все сто с этим согласен.

Но не могу иначе, но не могу иначе.

Я есть готов в любое время суток.

И пусть я похож на свинью жирнющую.

Пусть меня ждёт страшная расплата…

Но ведь люди, порой, за счастье жизнью платят.

Возьмём, к примеру, Ромео и Джульетту.

Счастье для них – это, было, быть вместе.

Их юные жизни смерть не страшила,

В любви они видели смысл своей жизни.

И я хочу быть счастливым.

Разве не в этом смысл всякой жизни?

Или возьмём: Ленина и Крупскую,

Они жить не могли друг без друга.

Оба бредили революцией,

Мечтая дать народу жизнь лучшую.

Готовые за идеи свои умереть.

Счастье своё они видели в борьбе.

Я же своё счастье вижу в холодце,

В маринованных грибочках, жареном гусе…

Да, я грешен, Господи, прости!

Но зачем ты сотворил столько вкусной еды?

Вредно, вредно и очень опасно.

Вредно, вредно это грозит несчастьем.

Вредно, вредно, вредно!

На все сто с этим согласен.

Но не могу иначе, но не могу иначе.

А люди стыдят меня за обжорство,

Взывают к моей силе воле.

Предлагаете мне сделать резекцию желудка, су…и,

Чтобы я не смог вволю покушать.

Увы, мои друзья, это не тот случай,

Я в плену, запахов и вкусов.

Всех этих божественных ощущений

Кои мне дарит кусочек обыкновенный.

Я раб соусов и маринадов.

Я рядовой, а мои генералы

Окорока, колбасы, шашлыки.

Эх… да что там говорить.

Было время и я боролся:

За свою печень, сердце и почки.

За уровень сахара в крови,

И за низкий холестерин.

Но еда сделала ход конём

Взяла и залезла в мозг мой.

Теперь её оттуда никак не выжить,

О еде все мои мысли.

Вредно, вредно, вредно и очень опасно.

Вредно, вредно, вредно!

Это грозит несчастьем.

Вредно, вредно, вредно

На все сто с этим согласен.

Но не могу иначе, но не могу жить иначе!

Есть такое мнение

Вы думали, что видите за версту?

Вы думал, что у вас семь пядей во лбу?

Вы думали, что, как никто, знаете жизнь

И что всё самое страшное уже