— Он так много для меня сделал... Телевизор вот прислал, холодильник набил... Такими вещами нельзя пренебрегать.

— Это, Паша, правильно, — согласился Халандовский. — Человеческие отношения превыше всего. Вот и мы тоже прихватили с собой кой-чего. — Он показал на две сумки, стоявшие по обе стороны стула. — Может, перекусим?

— Неплохо бы. — Пафнутьев поднялся. — Я пока под душ, а вы на кухне располагайтесь. Кстати, загляните в холодильник, может, чего приглянется вашим провинциальным желудкам.

— Конечно, приглянется! — Подхватив сумки, Халандовский шагнул в узкий коридорчик, который вел на кухню. — Ты, Паша, не сомневайся, нам наверняка многое приглянется, да, Андрюша?

— Худолей с нами просился, — сказал Андрей. — Мы же на машине приехали.

— Ну и захватили бы с собой, — выглянул из ванной Пафнутьев. — Чего ему там одному маяться.

— Да как-то оробели... Больно большой человек ты нынче, Паша.

— Позвонили бы, посоветовались с большим человеком! — прокричал Пафнутьев сквозь шум душа.

— И опять, ты, Паша, прав, — Халандовский развел руками. — Интересно, чем же тебя Лубовский балует, чем же он тебя потчует? — Халандовский открыл дверцу холодильника и бегло осмотрел содержимое. — Ну, конечно, я так и знал — сплошь банки, консервы, консерванты и прочая гадость. — Он с силой захлопнул дверцу холодильника и поставил на кухонный столик свою сумку. — Давай, Андрей, разгружай, а я займусь остальным.

Когда Пафнутьев в махровом халате, мокрый и румяный появился из ванной, перед ним предстал стол, накрытый в лучших халандовских традициях — громадные домашние котлеты, алые помидоры, разломанные пополам так, что на изломе сахарилась зовущая мякоть, на отдельном блюдце лежал пучок упругого укропа. И хлеб, даже хлеб Халандовский привез с собой.

— Так, — сказал Пафнутьев озадаченно. — Значит, Лубовский со своими консервами отдыхает... Ты это хочешь сказать?

— Что значит — хочу?! Именно это я и сказал во весь голос. Прошу к столу! — С этими словами Халандовский поставил на стол привычно заиндевевшую бутылку.

— Боже! — вскричал Пафнутьев. — Почему же она в инее?!

— Потому что к тебе приехали настоящие друзья, а не какая-нибудь шелупонь. Замерзшую, Паша, замерзшую сунул в лед, и пока Андрей гнал машину на запрещенной скорости, она и дошла, она и приобрела нужную температуру! Но, Паша, вам с Андреем она противопоказана. Разве что вечерком, с устатку. — Халандовский бестрепетно налил себе стакан водки, небольшой, правда, стакан, скорее стопку, и счастливо выпил. — Есть идея, Паша.

— Внимательно тебя слушаю, — проговорил Пафнутьев с набитым ртом.

— Работа у тебя нынче сложная, опасная, чреватая... Тебе нужен человек, на которого ты мог бы положиться полностью.

— Себя имеешь в виду?

— Нет, на меня положиться нельзя. У меня криминальные «хвосты», от которых я не тороплюсь избавляться. Я говорю об Андрее. Думаешь, зря мы приехали вместе? Думаешь, мы на железнодорожных билетах экономили? Ни фига. Он будет твоим водителем. Телохранителем, если хочешь. Соратником.

— Видишь ли, мне дали водителя.

— Тебе дата соглядатая. Стукача.

— Ты хочешь сказать, — раздумчиво начал Пафнутьев, но Халандовский перебил его:

— Паша, ты до сих пор не проникся? Ничего не понял? Не осознал? Думаешь, за большие таланты тебе поручили это дело? Тебе поручили это дело только для того, чтобы ты его завалил. Я вовсе не исключаю, что твою кандидатуру одобрил... — Халандовский замолчал, выразительно глядя на Пафнутьева.

— Неужели Лубовский?

— Точно, Паша.

— Тогда он сделал ошибку.

— Конечно. И на старуху бывает проруха. Звони начальству и ставь условие — водителем будет Андрей.

— Думаешь, согласятся?

— А куда им деваться? Иначе придется признать истинную роль приставленного водителя.

— Оформление, решение, удостоверение...

— Это все делается за полчаса. Андрей — не мальчик с улицы. Все нужные допуски при нем.

— А знаешь, в этом что-то есть, — неожиданно согласился Пафнутьев.

— Дожевывай котлету и звони. — Халандовский через небольшой кухонный столик придвинул телефон к Пафнутьеву.

Тот сходил в комнату, принес блокнот, нашел номер телефона Олега Ивановича, с которым познакомился в первое утро своего пребывания в Москве.

— Олег Иванович? Здравствуйте! Пафнутьев на проводе.

— Здравствуйте, Пафнутьев. Хотите доложить об успехах?

— Да вроде рановато...

— Я тоже так подумал. Возникли проблемы?

— И для проблемы тоже еще час не наступил.

— Ну хоть что-то есть?

— Знаете, Олег Иванович, на стол положить нечего, а вот поговорить уже есть о чем.

— Заходите, поговорим.

— Чуть попозже. Я вот по какому поводу... Приехал мой водитель, с которым я давно работаю... Мне бы хотелось и здесь работать именно с ним.

— Он прокурорский?

— Да.

— Тогда нет проблем. Я дам команду, он сегодня же получит все необходимые документы. В том здании, где вы работаете, на третьем этаже найдите Николая Петровича, его кабинет в конце коридора...

— Я знаю. Спасибо, Олег Иванович. До скорой встречи.

— Удачи, — и Олег Иванович положил трубку.

— Вопрос решен, — сказал Пафнутьев Андрею.

— Одна проблема, — сказал Андрей. — Москву я не слишком хорошо знаю... В свое время, во время службы, я немало здесь поколесил, но сейчас...

— Не переживай, куплю тебе карту, — успокоил Андрея Халандовский.

— Карту? — рассмеялся Андрей.

— Я куплю тебе большую карту.

— Хорошо, — согласился Андрей. — Но только очень большую, а лучше глобус.

— Да, Аркаша, есть еще одно небольшое дело. — Пафнутьев принес с кухни целлофановый пакет с обгорелым портфелем Лубовского. — Эту неприятную с виду вещь я обнаружил на месте взрыва... Ты понимаешь, да? Там, где Лубовского взорвали... Мне не хочется ее дома держать, нехорошо это, неграмотно... Захвати с собой, пусть этот пакет у тебя поваляется где-нибудь под диваном, ладно?

— Паша, это очень правильное решение, — серьезно заметил Халандовский, беря пакет. — И будет еще правильнее, если я засуну эту твою находку соседу на балкон — под банки с краской, под остатки паркета, кафеля и обоев.

— Не возражаю, — сказал Пафнутьев.

Из дома вышли вместе, отъехали на служебной машине Пафнутьева.

— Значит, так, Паша, слушай меня внимательно, — заговорил на заднем сиденье Халандовский. — Вечером вместо этого симпатичного парня будет сидеть Андрей, не затягивай с этим делом. Прямо сейчас, с утра и пробивай, пока начальство не передумало.