Ведьма с усилием потерла ноющие виски. Мелькающий туда-сюда народ никак не давал расслабиться и войти в привычное состояние отрешенной сосредоточенности. Состояние, которое Церхад называл авантюрным вдохновением или генератором безумных идей.

Ох, и заплатит же ей этот мерзавец за свою глупость! Ну какого черта было сразу нападать? Да и ладно бы по-человечески в челюсть заехал – так нет, нам же красивую «ласточку» с шумным приземлением рожей в землю изобразить надо было! Покрасовался, называется!

И какого черта они так шумят? Ведьма раздраженно огляделась по сторонам. Ну неужели нельзя ходить по лагерю, не распевая похабные песни, и тренироваться в рубке на мечах без отборной ругани? Надо, кстати, запомнить, как они тут ругаются…

И, между прочим, как, интересно, при всем этом несусветном гомоне умудряется «почивать» его величество? Он что, глух на оба уха?

Стоп, ведьма! Вот оно.

Какой король, если все вокруг вопят, а над королевством нависла смертельная опасность, станет устраивать себе тихий час в полдень?

Они солгали. Тот торжественный караул охраняет пустые покои – так, для проформы. То-то они и не слишком усердствовали – подпустили ее гораздо ближе, чем предписано правилами, да и клинки держали в ножнах…

Ведьма бросила через плечо еще один насмешливый взгляд в сторону королевского шатра и решительно тряхнула тяжелыми волосами.

– Ну держись, твое величество! Я иду искать…

С клетки по повелительному взмаху руки торопливо стащили тяжелое черное покрывало – и…

– Зараза… – Принц, не выдержав, едва слышно выругался. Хотелось бы, конечно, сказать пару слов покрепче и погромче, но, увы, положение обязывало.

– Спасибо, вы свободны. – Небрежным кивком он отпустил двух стражников, так и застывших каменными изваяниями, сжимая сдернутое покрывало в руках. Тоже еще образец услужливости на его голову, мать их через левую пятку…

Стражники синхронно поклонились и ушли, оставив его наедине с предметом вот уже недельных огорчений. Тагры. Жуткие змееподобные твари, осадившие все королевство месяц назад. Безжалостные хищники, предпочитающие охотиться ночью, а днем до того глубоко зарывающиеся в свои подземные норы, что отыскать их нет никакой возможности. С великим трудом и немалыми жертвами удалось захватить вот этого живым, чтобы исследовать основные уязвимые точки и максимально эффективные способы мгновенного уничтожения. Эксперименты велись вот уже целую седмицу – и что же?

С каждым днем волосы на голове принца все больше вставали дыбом. Ибо это существо, кажется, было АБСОЛЮТНО бессмертным.

Яд, меч, шпага, шаровая молния, энергетический заряд, стрелы и копья – испробовано было все. Тварь покорно испускала дух под напором бесчисленного оружия, чтобы наутро воскреснуть вновь.

Принц еще раз выругался, нервно прошелся туда-сюда вдоль клетки и с досадой хватил кулаком по стальным прутьям.

Тварюга внутри, не стерпев столь неуважительного отношения к себе, с ревом бросилась на принца и упала, взвизгнув от боли, еще до того, как наткнулась на твердую решетку. Две или три конвульсивные судороги – и тварь затихла, сраженная неведомой смертоносной силой, притом не просто затихла и «умерла», как семь раз до этого, а действительно испустила дух, оставив на дне клетки лишь окаменевшее, твердое тело, словно смерть наступила не только что, а как минимум несколько часов назад.

По ту сторону клетки неподвижно стояла девушка. Стояла вот уже с минуту и за это время не шелохнулась ни разу. Принц первый был бы готов подписаться под тем, что она не издала ни звука, не сделала ни жеста – она значит, не пользовалась магией, – если бы не видел сам. как за долю секунды до страшной смерти тагра янтарные глаза мгновенно полыхнули неистовым огнем. Волосы, распущенные по плечам, лениво трепал гетер. Рубиновый отблеск пьяного осеннего заката – и непроглядная темнота ночи.

– Кто вы?

Легкий реверанс, выверенный до волоса наклон головы: проявить почтение, но не унизиться самой.

– Чужеземка, ваше величество, – «ошиблась» Лойнна.

Вот так, просто и спокойно. Без вызова, без дерзкого взгляда. Зачем? «Эта твоя абсолютная простота убивает вернее, чем любой вопль!» – возмущалась когда-то наставница. Эх, и давно же это было…

– Высочество, – с довольной ухмылкой поправил принц.

«А то я не знаю!» – злорадно усмехнулась про себя Лойнна, внешне сохраняя серьезный и почтительный вид.

– Как вас зовут, домна?

«Ого, уже домна?! Это с местным-то презрением к иноземцам? А здорово же тебя пробрало, твое высочество!»

– Лойнна Нордъерская, – звучно ответила ведьма, еще раз слегка наклоняя голову.

– Лойнна Нордъерская, – словно пробуя имя на вкус, прокатил звуки по языку принц. – Эстхардское имя?

Ну пусть эстхардское. Хотя, если ей не изменяет память, в Эстхарде язык более гортанный, а вот сонорных в нем почти что и нет. Но, если принц желает, почему бы не прислушаться к мнению публики?

– Да, ваше высочество.

– Тогда вы проделали долгий путь, домна Лойнна. – Принц задумчиво потер рукой переносицу.

– Могу я узнать причину?

– Скажем, страсть к перемене мест, – задумавшись на секунду, ответила она. Вид ее – весьма обеспеченной горожанки из респектабельной семьи – чуть портил легенду. Такие, в шелке и янтаре, обычно не стремятся уйти из спокойного, обеспеченного дома, где к их услугам толпа горничных и десяток ухажеров. Но это она, Лойнна, привыкла обращать внимание на подобные вещи, отмечая всякую попытку солгать и записывая в мысленный свиток недоверия. Принц же покорно проглотил сказку, поглощенный собственными мыслями.

– Поэтому вы и пришли к военному лагерю короля?

– Нет. Я хотела бы увидеть его величество.

Хм. Принц, чуть нахмурившись, окинул ее еще одним внимательным взглядом. Странная женщина. Нет в ней ни следа дерзости или вызова, но такая абсолютно непробиваемая невозмутимость сама по себе – высшая дерзость!

– Домна Лойнна, объясните мне, что вы сделали с этим, – кивок в сторону мертвого тагра, – существом?

Она чуть удивленно пожала плечами:

– Уничтожила. Неужели эта нежить находилась под охраной как редкий и вымирающий вид?

– Под охраной? – Принц горько усмехнулся. – Нет, это едва ли. Но вот сделать данный вид редким и вымирающим, а еще лучше вообще реликтовым чрезвычайно хочется всем нам.

– Так за чем же дело стало? – Лойнна грамотно изобразила «непонимание». Хотя била наверняка. Знание – это не просто сила. Это веер беспроигрышных козырей в рукаве при полной осведомленности о картах противника. Даже если это знание получено довольно поздно и невесть от кого.