Испытуемых поделили на три группы и попросили вспомнить что-нибудь особенно неприятное из своей жизни, а затем сделать одно из трех:

• Сосредоточиться на пережитых тогда чувствах и ассоциироваться[64]с ними, вспоминать о них довольно долго (в психологии этот процесс называют руминацией[65]) – Почувствовать!

• Заняться чем-то другим или хотя бы подумать о другом – Отвлечься!

• Проанализировать этот опыт так, будто наблюдаешь за происходящим на экране – Отмежеваться!

Исследователи обнаружили, что в зависимости от стратегии, использованной участниками эксперимента, эмоциональный эффект был совершенно разным:

В первом случае (Почувствовать!) эмоциональный эффект был четким и однозначным – люди, вспоминая неприятное событие, испытывали еще большую злость или печаль, чем на момент самого события, а спустя неделю негативные чувства, ассоциируемые с ним, оставались такими же. Время никого не лечило; гнев и печаль никуда не девались.

Эмоциональный эффект двух других вариантов (Отвлечься! и Отмежеваться!) был несколько иным: на день проведения эксперимента обе группы испытуемых злились или грустили несколько меньше, чем на момент самого события.

Однако через неделю картина изменилась. Люди, которые отвлекали себя от неприятных воспоминаний какими-то делами или мыслями, и спустя неделю оставались уязвимыми и страдали.

Отвлечение от негативного опыта не трансформировало его смысл и, по-видимому, не изменяло интерпретацию подобных ситуаций в будущем; чувствительность к пережитому опыту сохранялась довольно долго.

Объяснение этому довольно простое. Психологам оно известно как правило Хебба, которое гласит (в формулировке ирландского профессора Иэна Робертсона): «Нейроны, которые вместе возбуждаются, связаны друг с другом»[66]. Когда две стратегии – в нашем случае неприятные воспоминания в сочетании с мыслями о чем-то ином – взаимодействуют друг с другом, содержание сохраняется. И тогда имеет место фрейминг, который можно было бы назвать консолидацией эмоциональной памяти[67].

А вот у испытуемых, которые дистанцировались, отмежевались от своих негативных воспоминаний – иными словами, осознанно и целенаправленно смотрели на неприятное событие, как зрители в кинотеатре, под другим углом, – отрицательный эмоциональный эффект через неделю заметно ослаб.

Отмежеваться не значит забыть. Вы меняете курс и тем самым изменяете свое объяснение ситуации – и, следовательно, свои эмоции. Отмежевавшись, вы расширяете перспективу и создаете новые, позитивные воспоминания, которые и закрепляются в вашей памяти[68].

Нажимая на клавишу «Восприятие», имейте в виду, что восприятие напрямую влияет на активность мозжечковой миндалины, или, как мы уже говорили, тревожной сигнализации нашего мозга.

Когда что-то или кто-то воспринимается как угроза, миндалевидное тело командует «Стоп!», и сообщение тут же передается по всему телу. Это просто замечательно, если нам действительно нужна защита. Нашим пращурам было бы не выжить в девственных лесах, если бы не сигналы миндалины об опасности. Но мозжечковая миндалина современного человека активизируется не только при угрозе, воспринимаемой как физическая, но и при «опасностях» куда более символического свойства: на экзаменах, во время совещаний и публичных выступлений, при внедрении организационных изменений и т. п.

Активация мозжечковой миндалины перед лицом любой опасности – реальной или символической – сопровождается напряженностью тела, убыстрением пульса, снижением уровня кислорода и сахара в крови, выбросом кортизола (гормона стресса) из надпочечников и, как правило, паническими мыслями относительно уровня опасности (→Тело, Мысли). Исследования показали, что, когда человек видит «нейтральный» образ и интерпретирует его негативно, активность мозжечковой миндалины возрастает. Если же он затем переходит к более нейтральной или позитивной интерпретации, ее возбуждение снижается. Таким образом, если для вас характерна привычка интерпретировать ситуации негативно, значит, вы активизируете миндалину гораздо чаще, чем человек, привыкший к нейтральным или позитивным интерпретациям.

Сегодня нейробиологи единодушно считают, что в человеке одновременно присутствуют все эмоции[69]. Они спрятаны в глубине, словно семена в почве, и готовы прорасти когда угодно. В каждый конкретный момент в вашем сознании доминирует пара тех или иных эмоций, но потенциально у вас есть постоянный доступ абсолютно ко всему их «репертуару». В значительной мере именно это обеспечивает возможность рефрейминга: вы всегда можете «сорвать» другой цветок – то есть выбрать другую эмоцию – вместо того, который красуется на вашей клумбе в данную минуту. Точно так же, как если бы вы шли по весеннему лугу и выбирали, какой цветок сорвать.

Все эмоции присутствуют в человеке постоянно, в любой момент времени, и они готовы прорасти когда угодно.

Вот почему, скажем, на похоронах некоторые из присутствующих глубоко скорбят по своей утрате, а другие радуются тому, какую прекрасную жизнь прожил усопший и как удачно она пересеклась с их собственной. Или, например, приходите вы на свадьбу, на которой жених без остановки утирает слезы радости, а невеста сияет от счастья.

Такие чудеса поведения возникают в результате одновременной игры на клавишах «Восприятие», «Мысли», «Эмоции» и «Тело».

Мир, в котором мы живем, прежде всего реализуется в нашем разуме. Сама по себе ситуация в том виде, в котором она существует «в реальности», влияет на наши эмоции в гораздо меньшей степени.