К счастью, она слишком торопилась, чтобы отвлекаться на Павла. Да и затеряться в толпе студентов не составляло для него большого труда. Он и сам был студентом.

Наконец, Олеся зашла в лекционный кабинет. Павел выждал пару минут и вместе с еще тремя парнями зашел туда же. Он сел за парту позади Олеси и закрыл книгой свое лицо, сделав вид, что читает. Он еще только учился конспирации. Впрочем, пока у него всё получалось довольно хорошо – объект наблюдения совсем близко и даже не подозревает, что за ним наблюдают (или за ней).

Просто Олесю волновали сейчас совсем другие проблемы. Она по привычки выложила на стол свой мобильник, забыв, что он всё еще выключен.

– Вот невезуха, – огорчилась она.

На лекции она любила засекать на телефоне время. Но её спокойствие требовало оставить телефон отключенным. А часы она не носила за ненадобностью.

– Ты чего? – поинтересовалась Кристина, сидевшая рядом с ней.

– Какой-то идиот мне названивает.

Кристина рассмеялась.

– Тайный поклонник? Мне нравятся настырные парни.

– Он не настырный. Он ненормальный.

– Да? – улыбнулась Кристина. – Прислал тебе фотку своего пениса?

– Нет, слава Богу.

– Тогда забей на него. Он мудила.

– Помнишь Петра?

– Конечно. Он объявился?

– Он умер! Из-за моих петард. И тот мудила, что звонит мне, об этом знаете. Но откуда?

– Наверное, видел, как ты с ними таскалась.

– Значит, я его знаю или он меня.

– Значит, он мудак. Нашел, чем заинтересовать, – говорила Кристина, а сама постоянно оборачивалась на Горенко, который наблюдал за Олесей.

– Красавчик, – приговаривала Кристина, но подруга, будто не слышала её, продолжая обсуждать свою проблему.

– И что мне делать?

– Ответь ему, что у тебя есть парень. Или придумай какую-нибудь болезнь.

– Думаешь, поможет? Не похоже, чтобы я ему нравилась.

– Ты зануда, Олесь. Парни просто так не звонят девушкам.

– Может, он маньяк.

Кристина рассмеялась и рассмешила Олесю.

– Да сама ты маньячка. Вот так ему и скажи. Это точно поможет.

После лекции Олеся отправилась на работу. Павел продолжал её преследовать. Он зашел вслед за ней в автобус и всю дорогу краем глаза поглядывал на неё, держась позади. Наконец, она направилась на выход. Он тоже, но чтобы остаться незамеченным, выйти он предпочел через заднюю дверь. Его удивляло, насколько эта девушка была невнимательной. И он невольно начал думать, что он слишком хорош в своем деле. Но он недолго радовался. От остановки до диспансера Олеся бежала как лань, и он едва поспевал за ней. Разумеется, он хорошо бегал, но если бы он продемонстрировал ей свои спринтерские способности, она бы приняла его за маньяка. На этом его слежке настал бы конец. К счастью, бежать ей было особо некуда. Она заскочила в здание онкодиспансера. Спустя несколько минут там же оказался и Павел. Он всё еще не знал, что она делает в этом странном месте (опять), но собирался обязательно это выяснить.

Наконец, он заметил Олесю в конце коридора. Она была в белом халате, и он сначала даже принял её за медперсонал. Но швабра в её руках и ведро под ногами всё расставили на свои места.

Он снова сделал несколько контрольных снимков, пока память на его телефоне по закону подлости не закончилась. Он по привычке выругался. Негромко, чтобы не привлекать внимание. Затем он вышел на лестничную площадку, дабы не попадаться Олесе на глаза, а заодно обдумать дальнейший ход действий.

Олеся потихоньку намывала пол. Она заметила, как некто следовал за ней от остановки, и пыталась убедить себя, что ей это показалось. Она терла пол с большим усердием, чтобы выбросить глупые мысли из головы. Но вскоре она увидела своего преследователя на лестничной площадке. Он стоял к ней спиной. И этим преимуществом она не могла не воспользоваться. Она на цыпочках побежала в подсобку, где взяла бутылку с чистящим средством. Другого оружия она найти не смогла. А затем также тихо подкралась к лестничной площадке, но незнакомца там уже не было. Зато он оставил грязные следы, и вели они вниз по лестнице.

«Может, ушел, – с облегчением подумала она, но услышала внизу чьи-то шаги. – Он возвращается».

Она испугалась, открыла бутыль с чистящим средством и бросила ее в лестничный проем. И по ругательствам, доносившимся снизу, она поняла, что попала прямо в цель. Но радоваться было рано. Потерпевший был зол и направлялся к ней, с грохотом преодолевая ступеньку за ступенькой.

– Не подходите! – закричала она.

– Это была ты? – спросил Павел, сняв с головы сырую кепку.

Он был весь в чистящем средстве, истончая этот резкий химический запах, как при химатаке14.

– Что тебе надо? Только подойди, – она подняла с пола швабру, которая могла оказаться самым смертоносным оружием в руках пугливого человека.

– Очень надо, – с иронией ответил Павел, – я ухожу.

– Подожди!

Слова Олеси звучали, как приказ, и он остался.

– Что ты здесь делаешь? – поинтересовалась она.

– Гуляю, – с иронией выкрикнул он, стряхивая с кепки остатки моющего средства, и добавил: – По делам зашел.

– Короче, еще раз тебя увижу. Учти, так легко не отделаешься!

– Ничего себе легко? Я чуть сотрясение не получил. И не ослеп! Где у вас тут врачи?

– Лучше найди себе адвоката!

– А ты не дерзи! Это не я тебе названивал.

И её по выражению лица Павел понял, что проговорился.

– Что? Как ты об этом узнал?

– Трепаться надо меньше.

– Я об этом говорила только…

– Да, да, да, только своей подружке. Я подслушал.

– Зачем?

– Вот именно – зачем? Пойду я лучше. С тобой всё понятно.

– С тобой тоже.

И он быстро побежал вниз по лестнице. Впрочем, Олесю это только обрадовало. Но их разлука длилась недолго. Спустя три часа, она застала его шатающимся возле диспансера. И надо отдать ему должное – он приоделся и помылся. Брюки, правда, небрежно на нём висели, потому что были ему велики. Видимо, ему их кто-то одолжил.

Олеся сначала сделала вид, что не замечает его и хотела пройти мимо. Но сделать это не так просто, когда тот, с кем ты не хочешь говорить, стоит прямо напротив тебя и сверлит тебя глазами. Ей пришлось остановиться. Иначе, возможно, он не дал бы ей уйти. Настроен он был решительно.

– Что еще? – спросила она.

– Петарды ты испортила? – сказал он, держась довольно напряженно, будто всеми силами старался не сорваться. – Ты же в курсе, что из-за них погиб мой друг, да?