Александр долго смотрел куда-то вдаль, юноше за плечо. Гладил затянутой в перчатку ладонью витой эфес. Не говорил ни слова.

– Я не знал, – произнес он наконец неживым голосом. – Даже не подозревал ни о чем подобном. О том, чтобы Эрдер посмел опуститься до такого… Он должен был мне сообщить, прежде чем принимать подобные решения. Так, значит… Постой… Ты собрал кого попало, сочинил дурацкую байку и решил штурмовать особняк Джейкоба?

– Да, черт побери! А что мне еще было делать?

– Ты идиот, – резко сказал Гальс. – У твоих родичей часто гонора больше, чем ума, но ты – просто лишен мозгов. Тебя мигом убили бы, и твоих дружков тоже. Впрочем, не суть. – Граф сделал шаг назад, чуть не наступив на труп. – Ты точно уверен, что Эрдер шантажирует лорда-констебля жизнью его дочери? Что он убьет твою сестру?

– Да. О чем я тут распинаюсь?!

– Совершенно точно? Повторяю, ты в этом не сомневаешься? Сам слышал и видел? Можешь поклясться?

– Могу, – выдавил Артур. Во рту пересохло. – Кровью Господней. И райскими вратами. И честью.

Выражение лица Александра изменилось. Совсем немного, но и того оказалось достаточно. Артур не знал, о чем думает граф, но ему вдруг почему-то сделалось страшно. «Он должен был мне сообщить». Почему лорд Эрдер должен был сообщить о своих планах лорду Гальсу? Уж не потому ли…

– Обернись, – шепотом приказал Гальс. Айтверн бессознательно подчинился, хотя и понимал, что подставлять спину оказавшемуся на диво проницательным знакомцу опасно.

К ним уже шли Бойл и Коллинс. Неприятно веселые на вид.

– Ну а вот и мы! – громко сказал Элберт. Слишком громко. – Не заскучали тут?

– Не заскучали, – отрешенно сказал Гальс, выскальзывая вперед, по левую руку от Артура. – Пока вы прохлаждались на улице, мы с лордом Айтверном успели кое о чем переговорить.

– В самом деле? – весело переспросил Коллинс. – И что говорит лорд? Хотя какой он лорд… Папенькин сынок. Ты еще моего коня лордом назови.

– Этот папенькин сынок сказал очень много интересных вещей, – вымолвил Александр. – Руперт, Элберт… что вам известно о судьбе некой Айны Айтверн?

– Глупой малерионской девки? – спросил Элберт. – Она здесь при чем?

– Возможно, ни при чем, а возможно, при многом. Мне открылись некоторые любопытные детали, прежде сокрытые мраком. Элберт, ваш достопочтенный отец порой бывает с вами откровенен. Он случайно ничего не упоминал о похищении дочери герцога Айтверна?

– Проклятье… Какой дурень тебе проболтался? Или… – Но тут Элберт осекся, запоздало сообразив, что раскрыл себя.

Александр выхватил меч:

– Артур! Прикрой бок! Я на твоей стороне!

И, не дожидаясь ответа от ошарашенного юноши, бросился вперед, пробуя достать Коллинса в выпаде. Элберт ловко отступил, слишком ловко для крепко выпившего не так давно человека, и обнажил свой клинок. Загремела сталь.

– Ты, верно, обезумел, дружище! – крикнул Коллинс. – Чего на тебя нашло?

– Это вы обезумели, – огрызнулся Гальс, проделав финт. По клинку скользнул лунный свет. Элберт парировал, пусть и не из самой удачной позиции, очень быстро крутанулся и атаковал. Отличный удар, в иной ситуации Айтверн зааплодировал бы, но сейчас он превратился в неподвижную статую и совсем перестал что-либо соображать. Гальс уклонился в сторону, взметнулся его черный плащ, и долю секунды спустя Александр сам сделал выпад. Элберт Коллинс с коротким ругательством отразил обрушившийся на него удар – раздался звон, совсем как когда разбивается бокал.

Тан Бойл обогнул сражающихся и двинулся к Артуру. Острие его меча смотрело юноше в живот.

– И как это понять? – спросил Айтверн, выходя из гущи деревьев на открытое пространство. – Вы что, на стороне предателей?

Руперт не ответил, просто сделал еще один шаг навстречу. Артур лихорадочно соображал, сможет ли драться при таком недостатке света – звезды горели ясно, но и только. Александр и Элберт, правда, как-то дерутся, но в своих силах Артур был не уверен.

– Мы же друзья, Руперт, – с отчаянием сказал Айтверн. – Как вы могли стать мятежниками? Как могли?!

– Нет у тебя друзей, – бросил Бойл.

Он сделал еще один шаг.

– Я, конечно, тебя убью, – сообщил Артур, стараясь выглядеть самоуверенно, – но совсем не хочу этого делать. Предлагаю тебе одуматься.

Руперт не ответил. Его меч взлетел вверх, нацелившись Айтверну в горло. Каким-то образом Артур все же сумел закрыться, несмотря на темноту. Не давая времени на передышку, Руперт сделал новый выпад. Артур смог отвести его скорее интуитивно, не то чтобы увидев, откуда именно летит разящая сталь, а просто догадавшись. Владетель Бойлских топей всегда дрался хорошо, но предсказуемо, и, профехтовав с ним на десятках тренировок, можно было чувствовать себя спокойно и в настоящем бою. Правда, Айтверну раньше никогда не случалось сходиться с Рупертом в настоящем бою.

– Настоящих друзей, – отрывисто сказал Бойл, когда они разорвали дистанцию, – никогда не заманивают смерти в пасть, сочинив для них смешную сказку.

– Зато на них также не поднимают оружия! – крикнул Артур, все больше распаляясь и жалея, что не успел вытащить нож из горла вражеского гвардейца.

– Ну тогда мы друг друга стоим, – подвел черту Бойл и вновь пошел на сближение. Айтверн, решив больше не давать ему инициативы, ударил сам, метя в правое плечо. Руперт легко поставил блок. Артур в ответ на это, не давая врагу передышки, вновь попробовал атаковать, на сей раз целя пониже бедра, но Бойл поспел и здесь. Своим тяжелым мечом он орудовал с завидным изяществом. Руперт дрался с уверенностью и ловкостью хорошего бойца, и Айтверну никак не удавалось зацепить противника. Два клинка кружили друг против друга, выделывая фигуры замысловатых плетений, порой со стуком соприкасаясь, и юноше уже начинало казаться, что это он сам следует за мечом, а не меч за ним.

Айтверн больше не пытался говорить с Бойлом, берег дыхание. Временами, когда острие вражеского клинка проносилось опасно близко, Артур вскрикивал, мимолетно поражаясь собственной несдержанности. Юноше хотелось бы верить, что, проходи схватка днем, на ясном свету, будь он сам выспавшимся, отдохнувшим, полным сил, он победил бы Руперта легко, за десять ударов сердца, и даже не заметил бы этой победы. Хотелось бы верить, но ни вера, ни неверие не имели сейчас значения. Значение имело только время – утекающие мгновения, за которые следовало все успеть. Значение имели только скорость, быстрота реакции, внимательность и мастерство. Кирпичики, из которых складывается фантом под названием «удача». Артур бился почти вслепую, но как-то все же бился… и был пока жив и даже не ранен.

– Жил, как сволочь, и подохнешь так же, – неожиданно сказал Руперт после очередного обмена ударами. – Ты себя, наверно, очень любишь… да только весь мир от тебя воротит.

Айтверн сжал зубы. Очень хотелось бросить в ответ что-нибудь злое и остроумное, и он уже даже придумал что, но тут Бойл вновь перешел в нападение, и единственным подходящим остроумным ответом оказался вскинутый меч.