каменные и до неба достают, не то что у князя нашего.

— До неба, да на чьих бедах строены?

— Говорил, что сады там везде, а в садах абрикосы да персики растут!

— Растут, да не всем в рот попадают.

— Говорил, что девок там любят и самую красивую за самого богатого и знатного выдают!

— Любят, да не в жёнах, а рабынями да наложницами.

— Он и наших девок туда отправил, да денег на дорогу дал, да охрану, чтобы чужие люди не обидели, приставил.

Как услышал Всеслав об этом — лицом потемнел, а глаза молниями сверкнули:

— Ну и дурни холопьи! Ну и пни трухлявые! Девок своих в неволю сами отдали, а Мешок мало того, что за них барыш получит, так ещё и с вас, дуроломов, денег сгребёт! Да вы же ещё и должны останетесь! Вешка, скачи к Крице, собирайте народ, в погоню скачите, а я их как могу задержу!

— Да что ты, дед! Барин у нас хороший! Он всем хорошо сделает! Он усадьбу поднимет, как та ещё никогда не поднималась Сам князь его сюда поставил! Не надо погоню собирать да девок от счастья ихнего огораживать!

Посмотрел Всеслав на Мякишку, головой покачал, да и говорит:

— Стой, Веш! Не хотят холопы своим умом понять, так пусть через горе понимают. Ведаю я, что скоро по-другому запоёте о барине своём новом, да только поздно вам будет. Иди, глупый, помогай Мешку Землю Родную зорить да людей в кабалу отправлять. Как невмоготу будет — прибежишь. Только смотри, чтобы совсем поздно не было!

Смутился Мякишка, голову понурил, да и отправился восвояси. Едет и думает: «Да что это он возомнил о себе, этот дед старый? Чего раскомандовался? Подумаешь, ведает он! А то мы сами не видим, что наш барин за человек! Золото, а не человек, только мыслит по-другому. А эти всё по-старому, по-тёмному, потому и не понять им нашего барина».

Осмотрелся Мешок вокруг, огляделся, велел холопам лес валить, что вдоль речки растёт. Лес там хороший да высокий! Сосны одна к другой, прямые и ровные! Берёзы толстые да без кривиночки! Дубы большие, в три обхвата! Столько денег за этот лес можно выручить, что на всех хватит!

Выслушали мужики да смутились. Это как же целый лес вырубить? А зверьё? А грибы? А ягоды? Да и речка пересохнет! Тучки, как известно, над лесом ночуют, а леса не будет, так и тучки уйдут. Откуда тогда вода в речку прибудет? А речка пересохнет, так поля без воды останутся! В самые голодные времена лес не рубили, а тут на тебе… Только Мякишка новому барину в рот смотрит и на всё готов. Сказано рубить лес, значит, рубить будем.

Собрались мужики на вырубке и топорами еле-еле тюкают. Не лежит душа к такому делу. Ой, не лежит… Мешок приехал, посмотрел, сколько они за целый день сделали, и чуть с коня не свалился. Коли эти варвары так работать будут, так и за десять лет воза дров не наберут! Подозвал он Мякишку:

— Ти могещь этих холопов поторопить, чтоби они бистре работать?

— Ну, могу конечно, только они считают, что лес не надо рубить.

— Ти тоже так щитаищь?

— Тебе, барин, конечно виднее, но они правы.

— Я тебе тожье долю в этом деле дам, только ужье через два неделя тута леса не должно остатись.

Обрадовался Мякишка — ему тоже долю дадут! Ух, он теперь богатым будет!

Схватил кнут да и забегал среди холопов, стегая их по чём попало! Холопы побыстрее шевелиться начали, но на Мякишку недобро поглядывать стали. А тут ещё десяток хазар, что с Мешком приехали, подтянулись да стали Мякишке помогать, да не просто стегали, а саблями перед носом махали. Попробуй не послушайся. Прошла неделя, другая, от леса почти ничего не осталось. Из города стольного ушедшие с девками хазары вернулись, да ещё и остальную сотню с собой привели. Кинулись родители девок уехавших расспрашивать — как там чада ихние? Сказали хазары, что своим соплеменникам передали девок, те их прямо до Хазарии и доставят. И будут они там в лучших домах жить. Успокоились мужики, по домам разошлись. А хазары Мешку золото передали, что за девок на торгу получили. Но на том дело не кончилось. Стали хазары холопских девок тискать почём зря, а когда один из холопов за дочь свою заступиться хотел, так его выпороли, что тот долго на лавке в избе лежал. А коли не работал это время, так и еды ему Мешок не выделял. Совсем оголодал мужик.

У Мякишки тем временем ещё дочка родилась. Они с женой нарадоваться не могли да наглядеться на неё. Жена от того ещё похорошела.

Срубленный лес хазары весь на торг свезли. Деньги между собой поделили, Мешку само собой больше всех досталось. Мякишка, таким раскладом недовольный, к Мешку пошёл:

— Барин, ты же мне с леса долю обещал!

— Ай, слющий, правда обещаль, но сейчас денга нет софсема. Потом атдам. Ти иды, иды. Там тебя жина ждёт. Слющий, а жина твой короший, маладой сафсем. Пусть придёт ко мне в изебе уберётся. Я тебе долг и отдам сразу.

Возмутился Мякишка, да что делать-то? Барин сказал, так сполнять надо. Отправил он жену в доме барском убираться, а обратно нет её. Уже ночь прошла, второй день кончился. Пришёл Мякишка к барскому дому, стал жену требовать. Вытащили её слуги хазарские на крыльцо как куль с тряпками и бросили со ступенек со смехом. А она, бедная, избитая вся да изорванная, и на ноги встать не может. Вышел тут Мешок сам на крыльцо:

— На твой денга — холоп.

И кинул на землю мелкую медную монету…

Подобрал Мякишка деньгу — чего добру пропадать? Подхватил жену под мышки и домой повёл. А она плачет, говорит, что сожжёт себя али в речке утопится.

— Да ты чего удумала? А работа как же? Я же без тебя не справлюсь! А ну, пойдём к старцу чёрному.

Пришли они к чёрному старцу, и стал тот увещевать её. Говорил, что самоубийство есть грех великий, что Бог за то накажет, и ты, баба, в ад попадёшь, и тебя там на костре жарить будут, будешь сковородки лизать да в смоле кипеть. А тут детки твои плакать без матери будут. Опомнилась баба. Что с того позора? Детей-то растить надо, да и в ад попадать неохота.

— А как же позор мой, батюшка?

— Отмолим твой позор. Ты почаще ко мне приходи, и отмолим.