В теплице с экспериментальными розами девушка наткнулась на главного садовника Орма. Тот мрачно кивнул ей, тщательно изучая листья на кусте розово-алых роз. Она спрятала виноватую улыбку – ведь он наверняка знает, что Гален срезал один цветок для нее, – и попятилась наружу.

Роза уныло бродила по теплицам, не находя Галена. Она даже не знала точно, зачем ищет его, но до смерти устала от сестер, а во дворце больше не было ее сверстников. Анна, их гувернантка, всегда служила поверенной всех их девичьих тайн, однако сейчас шли уроки. Но даже окажись Анна свободна, с садовником принцессе почему-то хотелось поговорить гораздо сильнее.

– Роза! Роза! Роза!

Младшие мчались к ней по бурым зимним газонам. Они раскраснелись от холода, их волосы и плащи развевались на ветру. Роза решила, что их только что выпустили из классной комнаты на перемену.

– Рози-рози-рози-роз, – распевала Орхидея. – А тебе подарок!

– Я тоже хочу подарок, – надулась Фиалка. – Где мой подарок?

– Это же не твой день рождения, – с большим авторитетом заявила Петуния. – Подарки дарят только на день рождения и на праздники.

– Но и у Розы сегодня не день рождения. – Орхидея выплясывала вокруг старшей сестры. – И это делает подарок особенным-преособенным.

Вся эта пляска, и надутость, и пение после долгой прогулки по садам и обратно утомили Розу. Она обняла одной рукой Фиалку, а другой – Орхидею и пошла в сторону дворца. Петуния послушно семенила следом.

– А теперь, – сказала Роза, когда все успокоились, – что это за болтовня насчет подарка?

Младшие сумели только проблеять, что высокий молодой человек передал горничным пакет и сказал, что это для Розы. Когда они добрались до покоев принцесс, Мальва дорисовала подробности.

– Один из младших садовников прислал тебе подарок, – заявила она, шаловливо поблескивая глазами. – Думаю, ты догадаешься кто, а? – Она отбросила назад темные волосы. – Не догадываешься? Ну тот, красивый. Молодой, красивый, широкоплечий. Который в тебя влюблен. Как бишь его? Ах да! Гален!

Ее близняшка Маргаритка нахмурилась.

– Он не влюблен в Розу, – строго сказала она. – Это невозможно, он же простолюдин.

Роза отмахнулась от этой ремарки.

– А как насчет Генриха и Лилии? – блеснули вызовом глаза Мальвы.

– Могу я увидеть свой подарок? – перебила ее Роза, не желая бередить старые раны, даже когда Лилии не было рядом.

От мысли о красивом молодом солдате, так похожем на Галена внешне, становилось больно. Роза знала, что сестра все еще оплакивает его. Она многозначительно взглянула на пакет в руках Мальвы, аккуратно завернутый в коричневую бумагу.

Младшая сестра протянула ей сверток, и Роза унесла его на любимый диван у окна. Младшие не поняли, но Мальва сообразила. Со вздохом она утащила их на другой конец гостиной, забрав с собой и близняшку. Там они уселись и во все глаза уставились на Розу.

Поняв, что большего уединения ей не добиться, Роза переключила внимание на пакет. Он был легкий и мягкий под хрустящей бумагой, перевязанный скорее шерстяной ниткой, нежели бечевкой, красивой красной шерстяной ниткой, придававшей свертку праздничный вид. Роза развязала нитку и развернула бумагу. Краем глаза она видела, как Мальва привстала с кушетки и вытянула шею в надежде разглядеть содержимое.

Внутри оказалась шаль. Треугольная паутинка из мягкой белой шерсти, теплая и легкая. На спине был вывязан узор в виде цветка. Роза подняла подарок, и сестры ахнули. На колени ей выпало сложенное письмо. Она позволила шали опасть облачком и развернула послание.

Там говорилось:

Ваше высочество,

дни становятся холоднее, и я подумал, что это может Вам пригодиться. Белый будет хорошо смотреться с Вашими волосами и алым бальным платьем, которое Вы надеваете вечерами. Надеюсь, это не слишком самонадеянно с моей стороны.

Искренне Ваш,

Гален Вернер.

– Что там? – нетерпеливо приплясывала Мальва. – Что он пишет? Любит тебя безумно?

– Мальва, – нахмурилась Маргаритка. – Я тебе говорила…

Но Мальва уже перепорхнула на другой конец гостиной, схватила шаль, поднесла к свету, полюбовалась, положила на место и потянулась за письмом.

– Ну, что там?

Роза отдернула руку с листком, чтобы сестра не достала.

– Там говорится, что погода холодная и, по его мнению, мне не помешает шаль. Конец. – Она сложила письмо и заткнула за корсаж.

Гален изъяснялся очень официальным, почти высокопарным слогом. Но Розе чудилось скрытое тепло. Он знает, какого цвета у нее волосы, и обратил внимание на красное платье. Потратил уйму времени на вязание шали. А еще были встречи в теплицах, букеты для них для всех и роза, сорванная для нее…

– Почему вы смеетесь? – спросила Фрезия, с расстроенным видом входя в гостиную.

– Гален, миловидный младший садовник, влюбился в Розу, – заявила Мальва.

– Что? – Фрезия обвела их сердитым взглядом; похоже, она даже не слышала ответа сестры.

Следом за Фрезией в дверях возникла не менее расстроенная Лилия.

– Вы уже знаете?

– Что знаем? – Роза встала, отобрала шаль у Мальвы и машинально накинула на плечи.

Лилия и Фрезия были очень мрачны.

– Папа только что получил письмо от архиепископа, – произнесла Лилия, побелев как мел. – Нас обвиняют в колдовстве. Если это подтвердится, архиепископ грозит отлучить и отца, и всех нас от церкви. – Она протянула руки к Розе. – Епископ, который привез письмо, уже забрал Анну в свои покои на допрос. По-моему, он думает, что она учит нас заклинаниям вперемешку с географией. Епископ Шелкер пытался его остановить, но ему не хватило полномочий.

Младшие перестали хихикать. Мальва прекратила попытки выдернуть письмо у Розы из-за пояса, а Маргаритка побледнела и пошатнулась. Розе показалось, будто от лица и рук у нее отхлынула вся кровь, и второй раз за этот день она почувствовала, как уходит из-под ног пол.

– Но почему? – Старшая принцесса с трудом подыскивала слова. – Почему?

Именно в этот момент в комнату вошел король Грегор, поддерживая всхлипывающую Примулу. В руке он держал длинный свиток пергамента с печатями и лентами, свисающими с нижнего края. Лицо его было серым и словно восковым.

– Почему? – хрипло переспросил он. – Потому что, по утверждению королей Аналузии, Ла-Бельжа, Бретони, Спании и почти всех остальных стран Ионии, я не только покрываю занятия колдовством, но и прибегнул к нему для убийства принцев, отказавшихся жениться на моих дочерях.

Примула упала без чувств.

Когда новость достигла ушей горожан, Гален сидел у Зельды в булочной, беседуя с Юттой и ее мужем. Его кузина Ульрика с побелевшим, как у привидения, лицом, прежде всегда румяным, вбежала в лавку и резко остановилась у их стола. Она стиснула Галену плечо и с минуту пыталась отдышаться, а они дружно уставились на нее.