ЗАМОК. Предвзятость закрывает ум на замок. Ничто, ни одна истина не может туда проникнуть.

Заглянуть в предвзятый ум — это как открыть дверь в комнату, доверху забитую хламом. Что-либо вместить туда не представляется возможным, и, как только дверь открывается, хлам вываливается наружу.

Когда разум забит предубеждениями, в нем очень мало свободного места. В результате рост и развитие останавливаются. Познание заходит в тупик. Человек может понимать нашу логику, но логика не играет особой роли. Наличие предубеждений означает предвзятость. Люди могут предвзято относиться к какой-то философии, религии, системе убеждений, политической партии, марке автомобиля, расе, личности — к чему угодно. Если человек ненавидит евреев или католиков, его вряд ли кто-либо или что-либо переубедит. Вы можете утопить предубежденного человека в разумных доводах, криках, слезах и мольбах, но ваши усилия будут как о стенку горох. С тем же успехом вы можете пытаться переубедить шкаф.

Понимание предвзятости. Предубеждения — а они есть у всех — являются частью нашей личностной структуры. Проблема в том, что зачастую они таятся на задворках подсознательного ума, медленно и незаметно просачиваясь в наше мышление и окрашивая его своими ядовитыми красками. Предубеждения могут сформироваться жестоким или невнимательным отцом, больной или нерадивой матерью, травмирующим опытом — когда нас незаслуженно наказывали, запирали в кладовке, заставляли заниматься ненавистным делом или терроризировали. Предубеждения могут быть следствием собственных ошибок, непереносимости определенных продуктов или регулярного промывания детского мозга раствором ненависти. Предубеждения, как и фобии, настолько глубоко укореняются в нашем сознании, что мы обычно ничего не можем с ними поделать, даже если и приходим к пониманию, что у нас психологический «бзик» — столь же очевидный, как и родовой шрам, который мы называем пупком. Аргументы и споры не избавляют от предубеждений; с тем же успехом они избавляют от шрамов, будь то психологических или физических.

Религия как предрассудок. Разве не все религии являются предрассудками? Или мы слишком предвзяты, чтобы это признать? Стоит ли убеждать баптиста, что Христос не был сыном Бога, или набожного мормона, что Бригам Янг испытывал слабость к женщинам? Если вы сейчас закроете эту книгу — значит, вы тоже не лишены предвзятости.

Попробуйте убедить бизнес-магната, что его стремлением к обогащению движет алчность, а алчность — это зло. В качестве доказательства своей успешности он продемонстрирует вам безупречную финансовую отчетность, где за сухими цифрами в графе «стоимость рабочей силы» действительно сложно разглядеть каторжный труд работников. Утверждения о том, что дети не должны голодать, что о больных следует заботиться, что наша молодежь должна быть образованна, что все люди должны иметь крышу над головой, воспринимаются не как проявления гуманизма, а как злотворные догмы социализма. То, что мы больше заботимся о голодных щенках на улице, чем о голодных детях под мостом, может свидетельствовать лишь об ослепляющей предвзятости.

Закон и предвзятость. Закон понимает порочную природу предвзятости. Он признает, что судья не должен вести дело, если он не может быть беспристрастным, хотя самые предвзятые судьи слишком предвзяты, чтобы признать свою предвзятость и взять самоотвод. Отстранить предвзятого судью от ведения дела равносильно тому, что вырвать зуб у разъяренной гориллы. Закон также позволяет освобождать от обязанностей присяжного, демонстрирующего предвзятое отношение к делу. Но абсурд и парадокс в том, что, как только это предвзятое отношение выясняется, сам присяжный, противная сторона и в большинстве случаев судья дружно радеют за то, чтобы оставить этого предубежденного присяжного в жюри. Но это уже другая тема.

Многоликая природа предвзятости. Вопрос не в том, есть ли у нас предубеждения, а в том, каковы эти многочисленные предубеждения. Мы предвзято относимся даже к самому слову «предвзятость», так как нас учат, что быть предвзятыми социально и «политически некорректно». Лично я предвзято отношусь к расистам, ксенофобам (кроме тех, с которыми я согласен), банкирам и в меньшей степени — к игрокам в гольф. А еще я предвзято отношусь к сметане в мексиканской еде. Я не люблю банкиров, потому что они на законных основаниях грабят людей. Я называю их «банкстерами» — по аналогии с гангстерами. Впрочем, Диллинджера я уважаю больше, чем банкиров. Диллинджер не грабил бедняков. Он грабил тех, кто наживался на бедняках. Кроме того, банкиры заносчивы. Они чертовски заносчивы и, как правило, ужасно скучны, так как не разбираются ни в чем, кроме денег, что априори скучно. Я не жалую банкиров и за их неприязнь к бедным, которая является отражением глубокой, патологической и отвратительной предубежденности. Они пройдут мимо умирающего от голода бродяги, но щедро спонсируют какое-нибудь знаковое общественное мероприятие (при условии, что их имена появятся на афише крупным шрифтом). Я предвзято отношусь к игрокам в гольф, потому что среди них много банкиров или друзей банкиров и потому что они тоже в большинстве своем скучные. Их полет мысли не идет дальше подсчета очков в игре. Я считаю (в силу и вопреки своей предубежденности), что, если однажды Бог заберет к себе всех игроков в гольф — всех сразу, — мир даже не заметит этой потери.

У меня предвзятое отношение к сметане, потому что, когда я был маленьким, моя бабушка сбивала из сметаны масло, и все это очень плохо пахло. А еще она кормила кислым молоком кур. Запах кислого молока мне тоже страшно не нравился, что вылилось в предвзятое отношение к курятине. Но это еще полбеды. Бабушка требовала, чтобы я выпивал все налитое мне молоко, даже если оно начинало сворачиваться, из-за чего у меня сформировалось стойкое отвращение к кисломолочным продуктам на всю жизнь.

Мой сын ненавидит орехи — грецкие, бразильские, арахис, кешью — короче, орехи. Как мы уже наблюдали, многие предубеждения уходят корнями в раннее детство — у кого-то, к примеру, родители ненавидели чернокожих, или копов, или священнослужителей, или республиканцев, или Boston Red Sox, или что бы то ни было. Предубеждения могут порождаться жизненным опытом. Скажем, кого-то ограбил латиноамериканец, и с тех пор этот человек ненавидит всех латиноамериканцев. Проблема в том, что предвзятость расползается, как грязное пятно на скатерти. Человек, которого ограбил латиноамериканец, может начать ненавидеть всех обладателей смуглой кожи. Я знаю человека, который ребенком страшно пострадал от ядовитого плюща. Теперь он ненавидит не только все растения, похожие на плющ, но и все вьющиеся растения, украшающие помещения и здания; он ненавидит леса, изобилующие ядовитом плющом, ненавидит горы, ненавидит прерии — по сути, он ненавидит весь растительный мир.

Проблема усугубляется тем, что зачастую люди не только не осознают свои предубеждения, но и вполне