– Это он умеет, – сказала она зло. – Колдун проклятый!

– А… чем он занимается? Он действительно… – Язык не повернулся вымолвить «колдун», и я добавила после паузы: —…экстрасенс?

– Черт его знает! – вскричала Стелла. – Недоучка! Учился в меде, бросил, политех тоже бросил, все искал себя. Бродил где-то на Алтае, жил в монастыре… Спроси, может, и расскажет. Я, как дура, развесила уши – ах, он не такой, он необыкновенный, у него Знание… с большой буквы! Обыкновенный мужик с фантазией, особенно в постели, ревнивый, самолюбивый, мстительный. А! – Она махнула рукой. – Все они одинаковы.

– Кроме доктора Лапина? – ехидно спросила я.

– Кроме Володи, – серьезно глядя на меня, ответила Стелла. – Володя… без комплексов и без двойного дна. Что думает, то и говорит. Он не будет издеваться, понимаешь? Не станет мучить меня, как Сашка. Послушай, – она вдруг замолчала и уставилась на меня в упор. – Ты что, переспала с Сашкой?

– Еще нет, – ответила я. – После твоей характеристики… даже не знаю. – Это была шутка, прозвучавшая как упрек.

– Ну и правильно! Подумай семь раз. И мой тебе совет – держись от него подальше. – В голосе ее звучали страсть и злоба. Она враждебно смотрела на меня, и я подумала, что не так все просто с ее чувством к Урбану, а три года не такой уж большой срок. На память пришел незабвенный господин Бьяготти, который сказал однажды: «Моя девочка, если бы женщины не выбалтывали свои альковные секреты ближайшим подружкам, на свете было бы гораздо меньше трагедий и… извините ради Бога, грязи».

– Хорошо, я подумаю, – пообещала я. – Я видела его всего один раз, он рассказал мне странную историю…

– Убийство?

– Пока неизвестно. Исчезла молодая женщина… Откуда ты знаешь?

– Сашка сотрудничал с милицией, присутствовал на допросах. Помог им раз или два.

– А еще что?

– В каком смысле?

– Чем он еще занимается?

– У него своя передача на телевидении ночью, можешь посмотреть. Всякая хренотень для истеричек. Я же говорила… Еще он составляет гороскопы, ведет частные сеансы релаксации. – Стелла раздула ноздри. – С богатыми неработающими бабами. Вхож в самые высшие круги, пользуется репутацией чуть ли не графа Калиостро… С ним носятся как с писаной торбой, сучки ложатся под него штабелями! – Она замолчала и после паузы сказала уже другим тоном: – Мы не могли бы переменить тему? От Сашки у меня портится кровь. Не хочу даже вспоминать. А ты… Смотри, Ксень, я тебя предупредила!

– Спасибо, – ответила я, скорее озадаченная, чем задетая.

– Ладно, – сказала она, поднимаясь. – Я пошла.

– Хочешь, пообедаем вместе? – предложила я.

– Нет! – Она победно улыбнулась. – Меня ждет Володя! Звони, не пропадай. Привет! – И исчезла.

Мне было о чем подумать. Я не знала, верить ли Стелле. Все во мне протестовало против характеристики, выданной Александру. Что-то болезненное есть в чувствах Стеллы… неприкрытая ненависть и… «Ревность!» – вдруг осенило меня. Стелла до сих ревнует Урбана к «сучкам» и, видимо, ко мне. Что-то произошло между ними, что уязвило ее до глубины души, чего она ему не простила. А с другой стороны, почему мы, женщины, всюду ищем подводный смысл и тайны мадридского двора, если все ясно как божий день? Он изводил ее своей ревностью, оскорблял… бил. Бил? Не верится. Любовные игры иногда причиняют боль… И еще… она говорит, что бросила его… А может, все было не так? Или не совсем так?

Я облизнула внезапно пересохшие губы. «Хватит!» – приказала себе. Достала из холодильника в тумбе стола бутылку минеральной воды, поспешно открыла, оцарапав палец, и стала жадно пить из горлышка…

* * *

– Слушай, а у Ксении есть мужик? – спросил Кира у Стаса. Молодые люди уютно устроились в кабинете программиста.

– Крутится тут один америкос…

– Клевый?

– Не-а, старый и лысый.

– Она что, получше найти не может? – удивился Кира. – Или мылится в Штаты?

– На хрен? Ей и здесь хорошо. Ксения – баба самостоятельная, огребает знаешь сколько? Наш босс Роман – полный отстой, все на ней. Да и не похоже, что она трахается с америкосом.

– Жаль, – глубокомысленно сказал Кира. – А сколько ей натикало?

– Не знаю, лет тридцать, – ответил Стас.

– Больше. Тридцать пять. А что, если пригласить ее…

– Куда?

– Оттопыриться на хату!

– Охренел? Она не пойдет!

– А ты пробовал?

– Не пробовал. Она не в моем вкусе.

– А я бы попробовал! – Кира задумчиво смотрел на друга. – Мне твоя Ксения нравится. Мне вообще нравятся телки постарше.

– Ксения не телка, – заступился за начальницу Стас.

– А кто?

– Конь в пальто, – ответил Стас. – Оставь ее в покое.

– Козел! – отреагировал Кира. – Такая баба пропадает! Да я бы уже давно!

– Ты бы! Да ты только по малолеткам шастаешь, – заметил Стас и тут же получил от друга тычок под ребра. Не замедлив дать сдачи, он получил новый удар, после чего свалился на пол, потянул за собой Киру, и дальше тычки продолжались уже в партере. Они катались по полу, не заметив, что я стою на пороге.

– Козел! – рычал тощий длинный Кира, распластанный под приятелем.

– Дубина! – отвечал толстый Стас, подминая под себя товарища.

– О чем дискуссия, мальчики? – спросила я.

Мальчики замерли на миг, повернули головы и уставились на меня как на привидение.

– Кого не поделили?

Побагровевший Стас поднялся с пола, отряхиваясь. Протянул руку Кире.

– Мы… это… случайно, – пробормотал.

– Вашему Стасу надо нервы лечить, – сказал Кира, потирая правый локоть. – Выдайте ему путевку от профсоюза. И на диету посадить не помешает. Борец сумо!

– Я подумаю, – ответила я. – А чем ты торгуешь сегодня?

– Ничем. У меня отгул. Ладно, я пошел. – Проходя мимо Стаса, Кира смазал ему по шее.

– Стас, мне нужна статистика за второй квартал, отдельно за июль и по двадцатое августа. Сделаешь распечатку и занесешь. И продублируешь по почте для архива. Срочно.

– Сейчас сделаю, Ксения Валентиновна!

– Так чего же вы все-таки подрались? – не удержалась я, уже закрывая за собой дверь.

Стас только рукой махнул и уткнулся в компьютер.

* * *

Я не торопясь шла домой. Был час пик, на улицах толпился народ. Вечерело. Невесомые сумерки мягко опускались на город. Днем было жарко, а сейчас в природе явно чувствовалась близкая осень. Я шла, не видя никого вокруг. Раз или два меня толкнули, но я даже не обернулась. Я убеждала себя, что не случится ничего страшного, если я сама позвоню Александру. Я не могла не думать о нем. Желание видеть его усиливалось перспективой одинокого вечера. Мысль о пустой квартире и молчащем телефоне казалась мне невыносимой. Если бы Стелла не задурила с доктором Лапиным, можно было бы позвонить ей и вытащить куда-нибудь… Тут мне пришло в голову, что у ее любовника, возможно, ночное дежурство, а раз так… «Нет, – сказала я себе, подумав, – слушать весь вечер о замечательном докторе Лапине… бр-р-р! Может, в кино? В такой вечер? Нет, нет и нет». Я приостановилась, раздумывая. Кто-то дотронулся до моего локтя. Я отшатнулась. Знакомый голос произнес: