Вдруг миссис Слейд резко ее оборвала.

— А ваш муж, — сказала она и с тревогой покачала головой, — где он?

— Я ни разу не была замужем, — серьезно сказала Лючита, словно поражаясь, что кто-нибудь вообще мог такое предположить. — И он тоже не собирается на мне жениться! — Она усмехнулась, давая понять, что не строит иллюзий.

Миссис Слейд промолчала. Через некоторое время она спросила:

— А кто отец мальчика?

— Какой-то английский чел, — равнодушно сказала Лючита.

— Он вам помогает?

— Это был кто-то в Англии, не знаю, кто именно, — пояснила она. — Пепито тоже немного похож на англичанина. Вам так не кажется?

«Она это специально», — подумала миссис Слейд. Девушка пытается ее спровоцировать, но она не доставит ей такого удовольствия.

— Английских типов так много, — ответила миссис Слейд ровным голосом. — На самом деле, нельзя сказать, похож ли кто-нибудь на англичанина или нет. Люди могут выглядеть как угодно.

— С ума сойти, — прокомментировала Лючита, подумав о Гаване, и поспешно продолжила: — В молодости я немного жила в Англии.

Миссис Слейд весело рассмеялась, вспомнив свое первое впечатление от девушки, стоявшей в патио.

— Я ходила там в художественную школу. Тогда-то и решила стать художницей.

— Так вы занимаетесь живописью? — спросила она заинтересованно, хотя вид у нее был равнодушный.

— Рисую на бумаге. Пастелью.

— Пастель — как мило, — безучастно сказала миссис Слейд.

— Если хотите посмотреть, я вам покажу, — в этот момент Лючита бессознательно применила профессиональную уловку: долгий взгляд, который должен произвести впечатление невинной детской сексуальности. Миссис Слейд не подала вида, что заметила его, и сказала:

— Принесите. С удовольствием посмотрю.

Лючита вскочила маленькая девочка в новом мамином вечернем платье, — прошуршала по комнате к шкафу и достала папку.

Все рисунки были одинакового размера. Она осторожно разложила их посредине пола четырьмя рядами, как игральные карты. Это были работы способного ребенка, который нахватался кое-каких приемов из комиксов. Там были морские закаты, густо накрашенные кинозвезды и несколько непонятных животных. Лючита стояла и смотрела на них с любовью и восхищением, заведя руки за спину.

— Кто это? — монотонно спросила миссис Слейд, показывая на оранжевое существо с множеством зубов, разлегшееся под гигантским растением, похожим на кактус.

— А, это лев. Я чуть не продала его однажды вечером в клубе «Эмбесси». Потом тот мужик встретил своего дружка, и они ушли. Видать, напился в стельку.

— Так вы их продаете? — она постаралась не выдать своего недоверия.

— Ну разумеется! Для того и рисую. Пытаюсь собрать денег на обратную дорогу в Париж.

— Не понимаю, — начала миссис Слейд. — Разве вы живете не здесь? Я хочу сказать — в этой квартире?

— Иногда остаюсь, — неопределенно сказала Лючита, — а иногда возвращаюсь домой.

— Понятно, — миссис Слейд помолчала. — И вы продаете это в барах и заведениях.

— Пару недель назад один мужик купил двадцать штук. Но так бывает не всегда.

— Двадцать штук!

— Веро считает, что я должна запрашивать другую цену. Но я продаю по пять долларов за штуку.

— По-моему, недорого, — сдержанно сказала миссис Слейд. — Они потрясающие. Надеюсь, вы продадите их все.

— Какие вам нравятся больше всего?

«Приехали», — подумала миссис Слейд.

— Мне нравятся все, — беззаботно сказала она. — Но я не купила ни одной картины в своей жизни. Мне просто некуда их вешать.

— В Париже было хорошо. Я зарабатывала до восьми тысяч франков в день.

— Картинами?

— Я рисовала мелом на тротуаре. Всегда собиралась толпа.

— На тротуаре! — воскликнула миссис Слейд. — А здесь не пробовали?

— Веро говорит, здесь не разрешают. Но я бы вполне смогла.

— Лучше не рискуйте.

Лючита опустилась на колени и с минуту молча рассматривала рисунки, а затем собрала их.

«Душевнобольная», — подумала миссис Слейд, наблюдая за ней.

Пока Лючита пыталась засунуть папку обратно в шкаф, открылась дверь, и вошел сеньор Сото.

— Извините, что так долго, — сказал он, улыбаясь.

Миссис Слейд взглянула на него:

— А где Тейлор? — и когда он не ответил, повторила Где доктор Слейд?

Он подошел с той же небрежной улыбкой, будто не услышал вопроса, и встал перед ней, недоуменно глядя сверху.

— С ним все нормально. Он почувствовал легкое недомогание, и мне пришлось его уложить.

Миссис Слейд широко открыла глаза:

— Недомогание? Что с ним?

Лючита опустилась на подушечку. Она была уверена, что Веро снова врет, и это встревожило ее, потому что она не видела для этого причин. Он похлопал миссис Слейд по плечу:

— Если хотите, я отвезу вас туда прямо сейчас, и мы сможем вернуться все вместе. Или я сам поеду через некоторое время и заберу его. Выбирайте.

— Что она будет делать в Лос-Эрманос? — спросила вдруг Лючита.

Он не отводил глаз от лица миссис Слейд.

— Да что угодно.

Миссис Слейд посидела минуту, не шевелясь, а затем встала:

— Можно мне водки со льдом?

Он отступил на шаг, на его лице появился испуг:

— А как насчет сэндвича с салатом? Уже начало десятого.

Она запротестовала:

— Нет-нет-нет, — но он, похоже, не услышал и послал Лючиту поскорее на кухню.

— Я хочу просто выпить, — настаивала миссис Слейд, но он уже заговорил снова:

— Вы еще не видели вон того балкона. Там целый пруд с лягушками.

Она промолчала и обиженно подчинилась: он использовал тактику, опробованную накануне. Как только они вышли через дверь, он схватил ее за руку.

Снаружи они постояли секунду, глядя на звезды. Руку он не отпускал.

— Здесь местечко поуединеннее, — говорил он. — Ветер не задувает. Ну и, разумеется, никакого вида, если не считать деревьев.

Теперь он подвел ее к перилам, и они оба перегнулись, глядя на улицу внизу и высокие сосны невдалеке — черные на фоне синего ночного неба.

Он вздохнул:

— А я-то думал, мы выберемся сегодня в город. Хотелось показать вам с доктором пару местечек, два-три заведеньица, куда никогда не забредают туристы, — он выдержал паузу. — Может, завтра получится. Сегодня нужно хорошо выспаться, и он снова придет в норму. Сколько ему лет?