Судно с опущенными парусами стояло на якоре. На борту четверо африканцев. Двое — в рубашке и брюках и двое — в водолазных костюмах.

Уже наступили сумерки, и один из ныряльщиков включил фонарь. Левой рукой он показал на море, в котором до сих пор плавали окровавленные останки манты, и что-то сказал на непонятном Мартине диалекте.

Бен навострил уши.

— Он говорит, погиб кто-то большой, — перевел он. — Акула или скат, но не человек.

Высокий мужчина в рубашке и брюках недовольно рявкнул на водолаза. Видимо, был с ним не согласен. Тогда ныряльщик отдал фонарь, взял ружье с гарпуном и вместе со вторым водолазом прыгнул спиной в море. Даже всплеска не раздалось. Мартина и Бен испуганно переглянулись. Если водолазы проверят корабль, то непременно их обнаружат.

— Быстрее, — прошептал Бен. — Сюда.

Он залез на выступ размером с коробку для туфель и потянул Мартину за собой. Ребята крепко прижались друг к другу, чтобы сохранить равновесие. У девочки из плеча сочилась кровь, в рану попала соль, и рука горела. Мартина морщилась от боли.

Под выступом проплыли водолазы, освещая фонариками на касках щели в галеоне. У Мартины запершило в горле. Девочка покраснела, у нее заслезились глаза. В это время ныряльщики разделились. Один залез в пробоину в корабле, чтобы осмотреть риф, другой проплыл прямо под детьми. Мартина больше не могла терпеть — она закашлялась, а потом чихнула. Звук разнесся над кораблем.

Водолаз приподнял голову и приготовился стрелять. Он что-то прокричал мужчинам на корабле, видимо, спрашивал, слышали ли те подозрительный звук.

В ответ раздался смех. Судя по всему, мужчины посчитали, что ныряльщику мерещатся голоса давно погибших моряков.

Водолаз нахмурился. Дети стояли на расстоянии вытянутой руки, но ныряльщику и в голову не пришло взглянуть наверх, он осматривал днище судна. Убедившись, что, кроме стаи полосатых рыбок и одинокой задумчивой черепахи, там больше никого нет, водолаз пристегнул ружье с гарпуном к поясу и поплыл к своим. Послышался шорох ткани, и на арабском судне вновь появились паруса. Через минуту Мартина и Бен остались наедине с ветром и морем.

Обратно плыли в темноте. Девочка все представляла, что бы случилось, не появись так вовремя Бен. Если бы после взрыва она от страха рванула к берегу, могли начаться судороги, и Мартина утонула бы. Или же ее похитили или застрелили. Она попыталась поблагодарить Бена и извиниться перед ним, но Кумало велел ей молчать и беречь силы. На полпути ребят встретили взволнованные дельфины. Мартина благодарно повисла на плавнике Лучика.

Добравшись до утеса, ребята устало полезли на выступ. Мартина поняла, что больше никогда не испугается глубины. Что может быть страшнее, чем упасть с огромной высоты в бушующее море, чуть не утонуть в волнах размером с цунами, встретиться с акулами, столкнуться с мантой и чуть не взорваться на подводной мине? Да, школьный бассейн теперь покажется девочке безопаснее ванной.

Через полчаса друзья уже сидели на выступе у Бена и сушили на обед неаппетитные водоросли. Кумало промыл Мартине рану пресной водой, которую набрал днем в озере, и перевязал красной банданой. Они молчали. У обоих в голове крутилась одна и та же мысль: что сказать остальным?

Нужно ли им вообще что-то говорить?

Мартина первая прервала молчание.

— Манта спасла мне жизнь. Она откуда-то знала, что произойдет. И дельфины знали. Пытались меня остановить.

— Интересно, что за люди заложили мину в месте, где столько морских обитателей? — с несвойственной ему злостью сказал Бен. — Манта, видимо налетела на взрыватель. Кто-то очень постарался, чтобы нечто под водой осталось в целости и сохранности. Арабское судно примчалось буквально через несколько минут после взрыва. Значит, оно находилось где-то неподалеку. Но что защищала мина? Кабели или затонувший корабль?

Дети, морщась, жевали отвратительно соленые высохшие водоросли. Неожиданно на дальнем конце берега показался человек. Он на всей скорости мчался к ним.

Бен вздохнул.

— Ну что им еще нужно?

Мартина закатила глаза. Ничего хорошего появление ребят не предвещало. К утесу подбежала Люси, ее волосы развевались на морском ветру. Она ухватилась за скользкие камни и с трудом залезла на выступ. В свете костра Мартина увидела, что выглядит Люси ужасно. Ничего общего с ухоженной девочкой с корабля. Волосы свисали сосульками, белый спортивный костюм испачкался, глаза покраснели.

— С Клавдием случилось несчастье! Помогите! — тихо сказала она.

Клавдий без сознания лежал на берегу. На его животе виднелись красные рубцы. Не будь их, мальчик по цвету слился бы с белым песком. У Рейпьера опухло лицо, губы и шея. Дыханье было неглубоким и затрудненным. Рядом с Клавдием лежал похожий на медузу португальский кораблик — виновник случившегося. Прозрачный, наполненный газом пузырь со щупальцами, свисающими как фиолетово-синие макаронины. Такой красивый и такой опасный.

Возле Клавдия метался Джейк. Периодически он присаживался на корточки и твердил:

— Клавдий, друг, не уходи! Слышишь? Шерилин выглядела хуже Люси. Она сидела на песке в мятой розовой пижаме, заламывала руки и горестно восклицала:

— Мы здесь все умрем! И я никогда больше не увижу маму и папу! Остров нас убьет. Спасатели обнаружат только кости.

Натан единственный пытался хоть как-то помочь Клавдию: машинально набирал в море воды в скорлупу и выливал ее на рубцы. Отец однажды сказал Мартине, что лучше всего от укусов медуз помогает уксус или моча. Но португальские кораблики относятся к другому виду и считаются одними из самых ядовитых морских обитателей.

— У тебя папа был врач, вот мы и подумали, может ты умеешь оказывать первую помощь, — прошептала Люси. — Мы уже все перепробовали, — девочка стыдливо отдала однокласснице аварийный комплект. — Даже жидкость из бутылочек на ожоги лили — не помогло.

Мартина чуть не расплакалась. Грейс так старалась, готовила лекарства, а их вылили на песок. Леска и крючок тоже исчезли, а другие вещи были все перепачканы. Девочка застегнула сумку и опустилась на колени рядом с Клавдием. Пока они бежали, Мартину обуревали противоречивые чувства, в основном недобрые. Она думала, Клавдий, скорее всего ломает комедию, чтобы привлечь внимание. Но хватило одного взгляда, чтобы понять: ему и в самом деле очень плохо. От напряженного дыхания на шее у Рейпьера чуть не лопались вены, Мартина с трудом нащупала пульс.

Она приподняла голову мальчика и убедилась, что дыхательные пути свободны.

— Я ничем не смогу помочь, — сказала Мартина, вставая. — Никто не сможет. У Клавдия сильная аллергическая реакция на ожог. Наверное, случился анафилактический шок. Если не отвезти в больницу, он скорее всего умрет.

Люси по цвету лица почти сравнялась с Клавдием. Натан выбросил в море скорлупу. Джейк тихо выругался. Шерилин снова разревелась.