Сердце Эмили упало. Ее собственная мать, может, и была холодной и властной, но, по крайней мере, она не была сумасшедшей алкоголичкой, которая время от времени меняет замки на входной двери.

–Сочувствую. Это отстой.

–Ага.– Он продолжал стучать ручкой о блокнот, настороженно поглядывая на мальчиков. Когда они собирались вместе, они могли вести себя с ним весьма жестоко.– Только не говори никому, ладно?

–Конечно.– Она подумала о том, чтобы присесть на ступеньки рядом с ним, но Клэй уже ее заметил. Наверняка снова будет дразнить Эмили по поводу «ее коллекции сломанных игрушек».– Мне правда жаль, Сыр. Знаешь, ты всегда можешь поспать в нашем сарае в саду. Мои родители никогда туда не ходят. Тебе не надо ждать, пока я предложу. Могу положить туда подушку и одеяло в любой момент.

–Ага,– повторил он.– Может быть.

–Эм!– завопил Клэй с другого конца улицы. Он открыл дверь в дайнер, но не стал ждать Эмили, потому что знал, что она придет.

–Мне пора…– неловко проговорила она.

–Конечно.– Сыр опустил голову, царапая что-то в своем блокноте.

Эмили стало паршиво, но не настолько, чтобы что-то с этим делать. Она сунула руки в карманы пальто и побежала к дайнеру.

Знакомый колокольчик звякнул над дверью, когда она открыла ее. Эмили окутал слишком теплый воздух. Внутри было всего три случайных посетителя, и все они сидели далеко друг от друга на вращающихся стульях у стойки. Клика уже заняла свои обычные диванчики в углу. Рики подмигнула Эмили, проходя мимо нее с подносом газировки и молочных коктейлей. Большой Эл наблюдал со своего насеста на кухне. Даже в межсезонье ему не нравилось, что клика занимает место в ресторане, но он решил пойти на эту жертву, чтобы присматривать за двумя своими внуками. Тем более Нардо всегда все оплачивал.

–Вы не слушаете.– Клэй взял молочный коктейль с подноса Рики, но обращался к мальчикам.– Вы все специально решили отупеть?

Нардо только что запихал в рот горсть картошки фри, но это не помешало ему ответить:

–Я предпочитаю быть острым.

Рики засмеялась, но остальные простонали.

–Вот и я о том же.– Клэй вытянул соломинку из подставки.– Мир разваливается, люди голодают, я призываю к революции, а вы, придурки, можете думать только о спортивных тачках и видеоиграх.

–Ты несправедлив,– сказал Нардо.– Я еще довольно много думаю о сексе.

–Мы всегда хотим то, чего не можем иметь,– изрек Блейк.

Рики хихикнула и хлопнула Блейка по плечу. Он с драматичным вздохом встал, чтобы она могла сесть между ним и Нардо.

Эмили тихонько пристроилась рядом с Клэем, но он, как обычно, не подвинулся, чтобы освободить ей место, так что ей пришлось сидеть на самом краешке одной ягодицей.

–Знаете,– сказал Блейк.– К слову, о машинах, вы видели, что мистер Констандт купил «ДеЛореан»?

–На самом деле,– вклинился Нардо,– он называется «ДиЭмСи-12».

–Господи боже мой!– Клэй запрокинул голову и уставился в потолок.– Почему я теряю время с вами, бессмысленными и скучными плебеями?

Эмили и Рики обменялись взглядами, почувствовав необходимость закатить глаза. Они слышали про революцию слишком часто – особенно если учесть, что худшим событием в их жизни было происшествие несколько лет назад, когда Большой Эл заставил Блейка и Рики работать в дайнере по вечерам и выходным, чтобы поставить ресторан на ноги после сильного пожара на кухне.

Клэй со стоном опустил голову. Его губы обхватили соломинку. Кадык задвигался вверх-вниз, когда он стал глотать. Заходящее солнце за бутылочным оконным стеклом придавало его красивому лицу ангельское сияние. Эмили почувствовала, как ее охватывает желание, пока она рассматривала его черты. Он был бесспорно красив, с густыми темными волосами и сексуальным влажным ртом, как у Мика Джаггера. Даже пока он пил, его холодные голубые глаза скользили вдоль диванчика. Сначала Блейк, потом Рики, потом Нардо. Его взгляд избегал только Эмили, которая сидела у его левого локтя.

–Ладно.– Нардо всегда первым нарушал тишину.– Заканчивай, что ты там говорил.

Клэй не торопился. Он громко всосал остатки своего коктейля и отставил его в сторону. Стакан оказался прямо перед Эмили. Ее ноздри раздулись. Запах молока казался неприятным, почти кислым. Она начала трясти ногой. Ее слегка затошнило.

–Я говорил,– продолжил Клэй,– что «Синоптики»[19] что-то делали. Они тренировались, как солдаты. Они проводили настоящие учения и изучали ведение партизанской войны. Они превратились из кучки детишек-недоучек в настоящую армию, способную изменить мир.

–А потом подорвали себя вместе с очень дорогим песчаником.– Нардо явно был счастлив первым сообщить эту новость.– Это сложно назвать выигрышной стратегией.

–Они ударили по Капитолию.– Клэй стал перечислять цели, загибая пальцы.– Потом по Госдепу. Они опрокинули грузовик «Бринкс». Они забрасывали свиней-копов коктейлями Молотова и добрались до судьи Верховного суда.

Эмили поджала губы. Ее мать была судьей.

–Да ладно!– вскрикнул Клэй.– Они взорвали чертов Пентагон, ребят!

–И что это дало?– Нардо стал выглядеть более сурово, чем обычно, когда убрал тонкие светлые волосы с глаз. Он был единственным из мальчиков, кто проколол ухо. Камень был огромный.– Ни одна из этих акций ничего не дала. Они взорвали какие-то пустые здания, убили несколько человек…

–Невинных людей,– вмешалась Эмили.– У которых были семьи и…

–Да, да, ладно,– Нардо отмахнулся от нее.– Они убили невинных людей, и это ни черта не изменило.

Эмили не нравилось, когда ее игнорировали.

–Разве они не кончили в тюрьме или в бегах?

Клэй посмотрел на Эмили – впервые с тех пор, как она зашла в дайнер. Обычно она грелась в лучах его внимания, но сейчас готова была расплакаться. Его приняли в колледж на западе. Эмили собиралась учиться в часе езды от дома. Они будут в тысячах миль друг от друга, и она будет тосковать по нему, а он, вероятно, и думать о ней забудет.

Клэй снова повернулся к Нардо:

–Прочитай манифест «Пожар в прерии». Целью «Синоптиков» было свержение американского империализма, искоренение расизма и создание бесклассового общества.

–Минуточку,– парировал Нардо.– Мне очень нравится нынешняя классовая система.

–Вот это шок,– пробормотал Блейк.– Парень, чей дедушка заправляет банком «Стандард Ойл», хочет сохранить статус-кво.