Машины приближались. Свет фар становился ярче, и Ричер перестал изучать дверные проемы, решив, что неправильно понял официантку. И в этот момент его мозг начал анализировать сценарий с двумя парнями с юга и двумя с севера. Все четверо, несомненно, вооружены, но едва ли у них есть дробовики; скорее всего, только пистолеты, наверняка с глушителями. Тут все зависело от того, какие договоренности у них с местной полицией. Иными словами, не пугайте избирателей. Однако, вопреки всем инстинктам, призывавшим к осторожности, они не захотят разочаровать своих боссов.

Машины остановились.

Ричер оказался между ними.

Правило номер один, высеченное в камне с самого раннего детства, когда он впервые понял, что может либо испытывать страх, либо заставить других бояться, состояло в том, чтобы бежать в сторону опасности, а не от нее. В данном случае он мог выбирать: вперед или назад. Ричер помчался вперед, на север, куда и так двигался, чтобы не пришлось сбиваться с шага. И поворачиваться. Так быстрее и резче. Глядя вперед и глядя назад. Он продолжал двигаться. Инстинктивная, но разумная тактика. В том смысле, чтобы выжать максимум из очень плохой раздачи. По меньшей мере искажение картины для преследователей. То, что яйцеголовые назвали бы изменением пространства сражения. Парни впереди будут испытывать дополнительное давление по мере его приближения. А тем, что сзади, придется стрелять с большего расстояния. И то и другое уменьшит эффективность их действий; она станет менее пятидесяти процентов, если ему немного повезет. Потому что громилы сзади будут опасаться попасть в своих. Ведь их напарники окажутся совсем рядом с целью. Преследователи у него за спиной вообще могут добровольно устраниться от участия в схватке.

Выжать максимум из очень плохой раздачи.

Ричер поспешил вперед.

Услышал, как открываются двери автомобилей.

Он продолжал бежать, видя, как слева в свете фар появляются и исчезают из поля зрения двери магазинчиков, все запертые и серые. Пока кое-что не изменилось. Неожиданно вместо очередного дверного проема Ричер обнаружил переулок. Справа тротуар шел дальше, но слева, в темном восьмифутовом открытом пространстве, начинался узкий проход, вымощенный как городской тротуар. Пешеходная дорога. Не частная. Куда она вела? Ему было все равно. Там царила темнота, значит, он гарантированно в более удобном месте, чем посреди пустой улицы, ярко освещенной четырьмя фарами.

Ричер свернул в переулок.

И услышал за спиной шаги.

Он побежал быстрее. Когда первое здание, вдоль которого мчался Джек, закончилось, переулок стал более широким и превратился в узкую улицу. По-прежнему темную. Шаги за спиной не стихали. Ричер старался держаться ближе к домам, где тени были гуще.

Впереди, в темноте, открылась дверь.

Чья-то рука схватила его за плечо и втащила внутрь.

Дверь бесшумно закрылась у него за спиной, и через три секунды он услышал, как ленивой трусцой мимо пробежали преследователи. Наступила тишина. Кто-то потянул Ричера в темноту. Маленькая, но сильная рука. Они перешли в другое пространство. Другая акустика. Другой запах. Другая комната. Ричер услышал шорох пальцев, ищущих на стене выключатель.

Загорелся свет.

Ричер заморгал.

Официантка.

Посмотри, куда я пойду.

Переулок, а не дверной проем. Или переулок, ведущий к дверному проему с приоткрытой дверью.

– Ты здесь живешь? – спросил Ричер.

– Да.

Официантка все еще не переоделась после работы. Брюки из черной джинсовой ткани, черная рубашка с пуговицами на воротнике. Миниатюрная, похожая на мальчишку, короткие темные волосы, глаза полны тревоги.

– Спасибо, что пригласила меня в гости, – сказал Ричер.

– Я пыталась придумать, каких чаевых хотела бы, – сказала она. – Если б была незнакомцем, на которого искоса поглядывал охранник.

– А он поглядывал?

– Должно быть, ты разворошил их гнездо.

Ричер промолчал. Они находились в уютной комнате, отделанной в приглушенных тонах, полной старых, но приятных предметов; некоторые были куплены в ломбардах, вычищены и исправлены, другие собраны из деталей сломанных. Рама от какой-то машины поддерживала кофейный столик. Такая же история с книжной полкой. И тому подобное. Повторное использование. Он читал об этом в журнале. Результат Ричеру понравился. Приятная получилась комната. И тут в голове у него прозвучал голос: «Будет очень стыдно, если с ней что-нибудь случится».

– Ты на них работаешь, – сказал он. – Тебе не следовало предоставлять мне убежище.

– Нет, не на них, а на пару, владеющую баром, – возразила она. – Охранник у дверей – это цена за разрешение вести бизнес. Ничего не изменилось бы, если б я работала в другом месте.

– Однако у меня сложилось впечатление, что он считает, будто может тобой командовать.

– Они все так считают. И это одна из причин, по которой я пригласила тебя зайти.

– Спасибо тебе, – повторил он.

– Не стоит благодарности.

– Меня зовут Джек Ричер. И я очень рад с тобой познакомиться.

– Эбигейл Гибсон. Но все называют меня Эбби.

– А меня называют Ричер.

– Я очень рада с тобой познакомиться, Ричер.

Они вполне официально пожали друг другу руки. У нее были маленькие, но сильные пальцы.

– Я сознательно разворошил их гнездо, – сказал Ричер. – Хотел выяснить, насколько быстро и жестко они отреагируют на кое-какие мои слова.

– Какие именно?

– На имя Максима Труленко. Ты когда-нибудь о нем слышала?

– Конечно. Его только что объявили банкротом. Его компания занималась какими-то компьютерными делами. Некоторое время он был здесь очень известным человеком.

– Я хочу его найти.

– Зачем?

– Он должен деньги.

– Ты – коллектор? Ты же говорил, что сейчас у тебя нет работы, – заметила Эбби.

– Все бесплатно, – ответил Ричер. – Временно. Для пожилой пары, с которой я познакомился. Пока я лишь изучаю ситуацию. Просто пробую воду.

– Теперь уже не имеет значения, должен ли он кому-то деньги. У него ничего не осталось. Он банкрот.

– Существует теория, что он прячет под матрасом кучу наличных.

– Такие теории существуют всегда.

– Я думаю, что в данном случае так и есть, – возразил Ричер. – В чистом виде логическое предположение. Если б он действительно разорился, его уже нашли бы. Но никто не знает, где он, значит, деньги у него есть. Потому что сейчас у него имеется лишь один шанс уйти с радаров – платить украинцам, чтобы они его спрятали. А для этого требуются наличные. Следовательно, он совсем не банкрот. И если я сумею отыскать его в ближайшее время, возможно, у него еще что-то останется.