Наглая девка повисла на шее ведьмаря, ее полуобнаженная грудь призывно колыхнулась.

Войтех? Какой еще Войтех? Поди, обозналась. Не диво, у нее, видать, столько мужиков было. Немира с трудом подавила желание сплюнуть прямо на засыпанный стружкой пол.

– Что ты, разве можно запамятовать такую красу? – губы ведьмаря чуть изогнулись. Похоже, он совсем был не против такого… жаркого приема.

– А это кто? – ткнула пальцем в Немиру блудница, придирчиво изогнув бровь.

Девица уже хотела ответить, но повеселевший спутник, обвив талию «местной жительницы», опередил:

– Пойдем наверх, все расскажу.

И таким голосом он это сказал… Немире так лишний раз ответить не желал, а этой… этой шалаве мурлычет, аки кот мартовский. Тьфу!

– Ах ты, мой сокол сизокрылый, – хихикнула девка и теснее прижалась к долгожданному гостю.

– Сейчас догоню, – ведьмарь чуть подтолкнул красавицу под мягкое место.

– Гляди, не отставай, – почти пропела та и обвела пальчиком грязный затхлый зал, – тут немало охочих до моей любви.

– Не отстану, – подмигнул ведьмарь и склонился к ошарашенной Немире. – Сиди тут. Я не надолго. Поняла?

– Как скажешь, Во-ойте-ех, – попыталась она скопировать томный голос блудницы не то от обиды, не то от злости.

Ведьмарь хмыкнул и поспешил за скрывшейся наверху рыжеволосой красавицей. Немира проводила испепеляющим взглядом спутника и осторожно огляделась. Кабак полнился всяким сбродом. Хотя разве в подобное место сунется добрый человек? Бандитского вида морды, хищные лики мурзов, грязные пропойцы и хохочущие от шлепков бесстыдницы. Отовсюду доносились мерзкий смех и пошлые шуточки.

– Твоя снедь. – Миска с какой-то зеленой бурдой недружелюбно плюхнулась перед носом Немиры, расплескав часть содержимого на нескобленую столешницу.

– А ложка? – подняла глаза на подавальщика Немира.

– Так справишься.

Она вгляделась в еду, принюхалась. Суп, не суп? Мамка бы в обморок упала, увидев все это… Да в болоте жижа аппетитнее выглядит!

– А что это?

– Похлебка, – недовольно ответил тощий юнец, накручивая на палец прядь волос.

– Разве бывает похлебка зеленой?

– Конечно, если курица молодая да неопытная, – подносчик утопал восвояси.

Немира долго взирала на неучтиво поданную бурду, затем наклонила миску влево, вправо, пытаясь разглядеть, есть ли на дне хоть кусочек птицы, но, когда обнаружила вместо нее жирного таракана, решительно отставила «похлебку из курицы» в сторону. Желудок надрывно требовал наполнения, но притронуться к этой снеди девица ни за что теперь не решится. Если только не довести себя до такого же веселья, как тот малый в углу, что пытается покинуть корчму через забитое оконце. Или те двое, что храпят под столом.

Немира вздохнула и развязала тесьму на гарсете, но полностью снять одежу не решилась, хоть и было невыносимо душно, – слишком уж тут «самобытная» публика.

Ведьмарь все не появлялся. Или, вернее, Войтех…

Надо же. А она ведь даже не удосужилась спросить, как его зовут. Хотя у них в селе иначе как «ведьмарь» его никто не величал. Так, стало быть, откуда ей было ведать, что у него имя есть? В конце концов, мог бы и сам представиться, поди, не князь какой-нибудь.

– Что, пригожуня, не нравится супчик-то? – спросил кто-то в самое ухо. Немира вздрогнула и поспешила отодвинуться на другой конец лавки, подальше от внезапно нарисовавшихся вышибал. – Все ворочаешь-ворочаешь, а не ешь.

– А вот мы снедью не брезгуем, – сказал другой громила и тут же принялся хлебать зеленую жижу. На миг сморщился, разжевывая попавшийся «кусочек», – Немира внутренне возликовала. – Чтой-то на курицу не сильно похоже.

Он выплюнул на здоровенную грязную ладонь находку. Вгляделся. Потеребил пальцем и закинул обратно в пасть. Фу! Если бы не напряжение во всем теле, Немиру бы наверняка стошнило. Нет, она и прежде слыхала, что люди могут тараканов есть. Но у них с мамкой такого никогда не случалось. И вообще, тараканов тех Немира только у Неманоса да еще пары таких же «добрых» хозяев в хлевах видела.

– Да ты не страшись, – обнажил в улыбке местами выбитые зубы первый громила и притиснулся ближе. Немира скривилась – дыхание незваного гостя сумело перебить даже здешний смрад, к которому она уже невольно стала привыкать. – Кажись, обычная девка. Так чего с этим выродком тягаешься?

– Да он, поди, ведает, как баб ублажить, вот и эта поддалась, – хохотнул другой, пытаясь выковырять что-то из зуба – никак тараканий усик али лапка застряла. – Вон наша-то краля только что лужей по полу не растеклась, завидев уродца. Верно? – он больно поддел локтем Немиру. – Хорош полюбовничек?

– Много вы разумеете, – буркнула девица. Никогда еще прежде ее не чернили. Даже Олелько… Даже поганец Трувар!

– А ты, видать, разумеешь, – сально ухмыльнулся первый. Немира глянула на снующего корчмаря. Ведь не посмеют громилы ничего ей сделать. Ведьмарь наказал. – Иль только с виду такая скромница?

Противное рыло подсунулось ближе.

– Отодвинься, добром прошу, – поморщилась Немира.

– А не то что?

– А не то Войтех из тебя сотню кусков на новую похлебку настрогает! – и прикусила язык.

– Угрожаешь, стало быть, – громила обхватил тоненькую шею огромной лапищей, даже пальцы свелись, и притянул девичий лоб к своему. Напарник противненько хихикнул.

– Не смей! – вскрикнула Немира, стараясь привлечь к происходящему внимание посетителей. Но те были или слишком пьяны, или поглощены прелестями блудниц.

Другой рукой вышибала погладил ключицы, спустился ниже.

– Оставь меня! – Ладошки неистово залупили по ручищам, но с таким же успехом шавка могла пытаться справиться с кабаном.

Полный щербин рот охранника растянулся в похабной улыбке. Напарник, уже не таясь, громко заржал.

– Корчмарь! – позвала на помощь Немира, извиваясь змеей и пытаясь выкрутиться их бесстыдных объятий. Но хозяин словно не слышал девичьих криков.

Когда же лапа нырнула под рубаху, девица изо всех сил заорала:

– Ведьмарь! Войтех!!!

Ей тут же зажали рот.

– Глядите, что у нас тут, – мерзкая улыбка стала еще шире.

* * *

Рыжие волосы разметались по свежим простыням, стеленным специально для него. Кожа покрылась тысячами бисеринок, сверкающих в бедном свете лучины. Каждая ласка вырывала из груди стоны, но не те, коими блудница обычно награждала своих посетителей, дабы они могли почувствовать себя настоящими мужчинами и заплатить чуть больше, а настоящие. Войтех знал свое дело: за всю жизнь она не встречала настолько умелого любовника, что получал удовольствие не только от обладания.