Когда учащиеся одной католической школы в Париже, что по соседству со старым представительством фонда на улице Франклина, отмечали то, что они называли своей ежегодной традицией, кидаясь в лицо друг дружке живыми птицами, сотрудники фонда тотчас поспешили положить конец этому безобразию. Как ни странно, их замечания приняли в штыки не только учащиеся, но и учителя. Правда, достаточно только было появиться прессе, желавшей рассказать миру, какие, однако, «шалости» позволяют святые отцы своим подопечным, как этот нелепый разгул прекратился. И ежегодная традиция навсегда была запрещена.

Когда в штате Нью-Джерси к смертной казни был приговорен огромный пес, покусавший ребенка, Бриджит направила прошение на имя губернатора Джима Флорио с просьбой о помиловании животного. Она была готова даже лично приехать и забрать животное, если ему будет сохранена жизнь. Участие, проявленное ею к судьбе пса, сыграло на руку американским активистам движения по защите животных, и в 1993 году «собачий вопрос» стал стержнем избирательной компании. Кристи Уитман нанес поражение Флорио, и виновника преступления пощадили.

Когда же во Франции закрылся один знаменитый зоопарк, Бриджит на средства фонда выкупила животных и разместила их в парках, где они могли вести жизнь, максимально приближенную к, естественной.

Только в мае 1989 года во Франции вышло в эфир около десяти специальных телепрограмм, сделанных Бардо для и от имени фонда. Бриджит открыла эту серию передачей «Спасем слонов!», в которой вскрывались нелицеприятные факты, связанные с добычей слоновой кости. Бриджит даже решилась предстать перед камерой — она бы ни за что не стала этого делать при других обстоятельствах, — чтобы подготовить серию телепередач, в которых бы не было расшаркивания перед большой политикой. В программе «Спасем слонов!» она заставила французов взглянуть на леденящие душу кадры, снятые во время кровавой охоты на серых гигантов в Африке. Благодаря, в первую очередь, ее усилиям Франция стала первой страной в Европе, запретившей ввоз слоновой кости.

За передачей о слонах вскоре последовала серия других под общим заголовком «Спасем!», в которых шла речь об опытах над животными, охоте, бойнях, незаконной торговле животными, о печальной участи морских млекопитающих, о корриде и собачьих боях, лошадях и человекообразных обезьянах. Бриджит никогда не смягчала краски. Большинство показанных ею кадров просто шокируют. Бардо заставила своих соотечественников осознать, каким мучениям подвергаются животные.

В одной из своих программ Бриджит даже выступила с поистине сенсационным заявлением, обратив внимание французов на тот факт, что ежегодно в стране пропадает около 60 тысяч собак, причем половина из них бывает украдена у хозяев для дальнейшего использования в медицинских опытах.

Частично благодаря ее настойчивости 20 человек были арестованы и предстали перед судом по обвинению в краже нескольких тысяч собак, которых они затем перепродавали в медицинские лаборатории для вивисекции. На скамье подсудимых, помимо всех прочих, оказался один университетский профессор, два ветеринара и шайка бандитов. Один из посредников, осуществлявших контакты с бандитами, признался, что одной только лаборатории на юго-западе Франция продал 5 тысяч собак.

От собак Бриджит перешла к медведям, обратившись с петицией к правительству КНР положить конец выращиванию в неволе черных азиатских медведей ради их желчи, которая является основой китайской медицины. Прибегнув, в который раз, к своему излюбленному приему «открытого письма», Бриджит напомнила китайскому лидеру Цзянь Цзэминю, что эти медведи, кстати, занесены в Красную книгу как исчезающий вид, выращиваются в Китае на 36 фермах в ужасающих условиях. Бриджит подчеркивала, что животные содержатся в тесных клетках, а в желчный пузырь им введен катетер, при помощи которого из их организма откачивается желчь.

Позднее Бриджит повела атаку на мэров французских городов, добиваясь от них принятия налога на содержание собак и кошек. По ее мнению, подобная мера могла бы сократить число «избыточных» четвероногих любимцев, а затем взялась за корриду и петушиные бои, требуя полного их запрета. Следующим пунктом ее программы стало создание специальных зон для животных в парках, стерилизация бездомных кошек и раздача специальных гранул городским голубям — смешанное с кормом, это средство вызывало у птиц бесплодие и вело к резкому сокращению их числа.

Бриджит отдает себе отчет в том, что она и ее фонд ввязались в настоящую битву и что шансы на победу не столь велики, гораздо чаще им приходится познавать горечь поражения. Но это ей не помеха. Она знает, что всякий раз, когда протестует против корриды в Испании. Она убеждена, что просто обязана сделать первый шаг. Бриджит твердо уверена в том, что, как, например, в случае с корридой, и в Испании найдется не один десяток людей, разделяющих ее мнение, но лишенных возможности во всеуслышание заявить о своем несогласии с устаревшими обычаями. Когда же они видят, что у нее хватает смелости заговорить, это вселяет мужество и в них самих, хотя до этого они не осмеливались подать голос.

Порой же ей случается одерживать победу там, где она того менее всего ожидала.

К ее собственному удивлению, ей совсем недавно удалось положить конец одному древнему обычаю в Испании, когда священники во время праздника влезают на верхушки колоколен и затем оттуда на землю сбрасывают живых коз. Пусть это всего лишь незначительная уступка, но теперь животных ловят в сети, не давая им разбиться о землю.

Когда ее собственный пес по кличке Дус заболел, и ветеринар сказал, что животное не протянет до утра, Бриджит просидела возле любимца всю ночь и даже заключила нечто вроде сделки с Богом — кстати, Бриджит нередко прибегает к подобной практике, — пообещав, что если собака выживет, она не выкурит ни единой сигареты и не возьмет в рот ни капли алкоголя. «Дус» протянул еще пять недель, и все это время Бриджит оставалась верна данному слову.

Одна очень странная женщина по имени Франсуаза Капбланк-Бег содержала неподалеку от Парижа в деревне Муро приют для животных. Это было весьма необычное заведение, основанное на довольно сомнительной философии: животные в нем не знали никаких клеток и им позволяли свободно размножаться. В приюте не было ни водопровода, ни электричества. Животные питались остатками пищи, которые их владелица собирала по ресторанам, школам и столовым. Все животные до единого были грязны, не получали никакой медицинской помощи и, тем не менее, окружены теплом и заботой.

Эту женщину вечно ругали все общества защиты животных вместе взятые, однако ее преданность четвероногим нашим братьям — кошкам и собакам, — то, что она позволила им жить, не навязывая им никаких выдуманных людьми правил, — заставляло других прислушаться к ее мнению. Один из французских телеканалов решил сделать о ней небольшую передачу, чтобы дать ей возможность открыто высказать свои убеждения. Кто-то заранее оповестил ее об этом, и Капбланк-Бег пришла в такой восторг и так растрогалась, что с ней случился сердечный приступ, и она тут же скончалась. Всего в каких-то сорок шесть лет, положив все физические и душевные силы на создание приюта для животных, она была уже ходячей развалиной.