И он до дна опустошил свой бокал. Нина и другие поспешили последовать его примеру:

— За нас, за покер, за покер!

— А теперь самое интересное! — интригующе сообщил Андрей и прогнал со своих колен хостесс, вдогонку по-хозяйски шлепнув ее по заду.

На его рабочем столе появились пачки долларов, и каждый из присутствующих удостоился своей доли.

— Всего пять тысяч! — обиделась Нина. — Я с этим притырком и переспала, и на новую игру его развела…

— Послушай, красавица! — зловеще усмехнулся Андрей.

— Сколько ты на трассе в Химках зарабатывала в месяц? А в стрип-клубе? А в борделе «Золотая жемчужина»? Сколько я потратил на твой новый имидж? Сколько я отдал стоматологам за твои гребаные зубы? Хочешь вернуться назад? Я тебе это быстро устрою, не успеешь и глазом моргнуть!

Когда наконец я дозвонился до Вики, чтобы пригласить ее на свидание с последующим, как надеялся, десертом — сладким развратным перепихоном, — девушка неожиданно сообщила мне, что всю неделю будет занята. Я впился в нее, как энцефалитный клещ, пытаясь выудить какую-нибудь дополнительную информашку, но она не кололась, а только либо молчала, либо дерзила.

Я приперся к ней домой рано утром, когда, по моим подсчетам, ее мать должна была уйти на работу, и долго насиловал дверной звонок. Все-таки Вики открыла — в пижаме, заспанная, прыщавая, с плохим запахом изо рта. Судя по ее никакущему виду, она всю ночь развлекалась в ночном клубе. С порога она нагрубила мне, пожаловалась на жуткую головную боль, но все же впустила.

В тесной кухоньке трехкомнатной квартиры я до-бодался к ней с ревнивыми расспросами. Девушка юлила, нетерпеливо перебивала с невротическим апломбом, несла какую-то хрень собачью, пока все-таки не выдала на-гора, как говорят рекламисты, «гвоздь» — самую важную, ударную информацию:

— Мне нужно собраться с мыслями, давай сделаем паузу в наших отношениях. — она глянула на меня в упор.

Я напрягся, покраснел, в голове вихрем пронесся сонм мыслей.

— У тебя кто-то появился? — мрачно спросил я.

— Нет у меня никого! Что за недоверие! Ты вечно меня в чем-то подозреваешь! Я не могу так больше! Это дурдом какой-то! Ты уже достал меня!

Вики заглянула в холодильник, не нашла там ничего подходящего для завтрака, и в итоге на столе появилась баночка «Рижских шпротов в масле» и заржавевшая открывалка. Она нарезала хлеб, помыла вялый помидорчик, набодяжила себе чаю в кружку со своей фотографией, но шпроты открыть так и не смогла. Открывание консервных банок всегда доставляло мне одни неудобства.

Рафаэль:

— Дай сюда!

Я принялся взламывать банку, раскурочил ее, но смог лишь слегка приподнять крышку. В нос пахнуло тухлятиной.

Вики выматерилась, выбросила шпроты в мусорное ведро, и мы продолжили дискуссию.

После получасового обмена взаимными претензиями она почти кричала:

— Неужели ты не понимаешь?! Мне нужно устраивать свою жизнь! Ты просто со мной развлекаешься! Ночью дрючишь жену, а днем — меня! Я хочу серьезных отношений, я хочу быть единственной! МНЕ ЭТО ВСЕ НАДОЕЛО!

Я едва не заплакал от обиды. Несмотря на ее внешний вид и то отвращение, которое она сейчас во мне вызывала, я вспоминал те далекие счастливые мгновения, когда при виде девушки сердце вырывалось из груди, когда я не замечал в ее присутствии окружающего мира, будто его не существовало, когда я беспрестанно пожирал ее взглядом и когда одно лишь прикосновение к ней приводило меня в состояние мучительного и сладчайшего счастья.

Рафаэль:

— Послушай, Вики, я люблю тебя! Я хочу быть с тобой! Давай все исправим! Клянусь, я буду хорошим мальчиком!

Вики:

— Ты уже это говорил! И где перемены? Я чувствую себя самой настоящей шлюхой! Ты меня используешь, как хочешь, и откупаешься деньгами и подарками! Единственный способ все исправить — это брак! Я тебе уже сто раз это говорила!

Рафаэль:

— Кстати, о подарках. А куда ты дела мой браслет с брюликами, который я подарил тебе на прошлый Новый год?

Вики:

— Где-то здесь лежит, надо поискать… Это что, допрос?! Какое твое дело?! Это же подарок! Или ты у меня отобрать все хочешь?!

Я знал, что этот браслет месяц назад она сдала в ломбард за бесценок, чтобы рассчитаться со своим наркодилером. Об этом мне сообщила в слезах ее мать по телефону, когда нашла в кармане пальто дочери квитанцию.

Рафаэль:

— Говоришь, где-то здесь лежит? Милая, ты совсем завралась!

Я извлек из кармана браслет, о котором шла речь, и протянул девушке. (Когда я появился в ломбарде, сроки выкупа залога давно истекли, но мне чертовски повезло. Приемщик, проявив ко мне сочувствие, направил меня в ювелирную лавчонку, где я и обнаружил под стеклом браслет — к счастью, еще никем не купленный.)

Вики несколько смутилась, но потом насупилась, вырвала у меня браслет и злобно, как никчемную вещь, зашвырнула на холодильник. Я охренел от такого цинизма.

— Ты мне зубы не заговаривай! Я о чем тебе говорю?!

Рафаэль:

— Девочка моя, ну не терзай меня! Ты прекрасно знаешь: для того, чтобы жениться, мне нужно сначала развестись. А для того, чтобы развестись, мне требуется превратить все свое имущество и все активы в кеш и подальше его спрятать. Иначе Настя захапает половину по российскому законодательству. Мне нужен еще хотя бы год!

Вики:

— Ну вот и давай сделаем паузу, пока ты со всем этим не разберешься! Рафаэлька, я спать хочу, извини!..

В этот день мы так ни о чем и не договорились. Я не поверил ни единому ее слову, меня грызли подозрения, в душе творился полный расколбас, и я испытывал острейшее чувство ревности. На следующий день я взял сам у себя отгул, одолжил у знакомого неприметную «десятку» и проследил за своей строптивой любовницей.

Выйдя в одиннадцать утра из подъезда своего дома, Вики, одетая в купленные мной для нее в Третьяковском проезде брендовые шмотки, вся расфуфыренная, как певичка на сцене, с моим браслетом на запястье, поймала такси и доехала до Большой Ордынки. Вскоре она вошла в застекленный сверху донизу ресторан «Данила» с табличкой на двери «ЗАКРЫТО», и расцеловалась на пороге с девушкой в униформе официантки. Поверх ресторана, между первым и вторым этажом, была прикреплена растяжка с красочной завлекухой:

Странно, она мне не говорила, что поменяла место работы. Я бросился к панорамным окнам ресторана и с крайним любопытством прижал лицо к стеклу.