Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет! – крикнул он, но это был ответ на вопрос, заданный много лет назад. Он не мог изменить свои мысли достаточно быстро. – Как я могу получить это против моей воли? – выкрикнул он высоким и искаженным голосом.
Фигура Леллина стала терять четкость своих очертаний, расплываться и наконец вовсе растаяла. «Куда я иду?» – были его последние слова, прежде чем он окончательно растворился в воздухе. Дроданис увидел, как гримаса ужаса на его лице сменилась выражением удивления.
Леллин исчез, не оставив после себя никакого следа, кроме небольшой лужицы.
Дроданис опустил голову и присел на корточки у края исчезнувшего водоема. У него ничего больше не осталось теперь: ни воспоминаний, ни Озера, ни Леллина, ни Ведущей… – ничего, ради чего стоило бы жить.
Единственная лепта, которую он внес в Игру с того времени, как поселился у Озера, было его послание Делраэлю – предостережение о необходимости остановить Скартариса. Делраэль отправился на поиски, и теперь судьба Игры определяется молодым поколением персонажей. Дроданис гордился своим сыном.
Он зажмурился, чувствуя горячие слезы на своих глазах и удивляясь им. Годы, проведенные здесь в забвении и покое, иссушили его, как воду в Озере, превратили его жизнь в тусклое, серое существование, без радостей и печалей.
Он не годился больше для Игры, старый, усталый воин, который уже давно не был в настоящем деле. Он чувствовал себя совершенно бесполезным. Он сомневался теперь, что много лет назад принял правильное решение, оставив в прошлом все, что было ему когда-то дорого.
Дроданис сконцентрировался на маленьком огоньке гнева внутри себя, и он показался ему единственной живой стрункой во всем его теле, единственным ярким пятном в его мире. Когда он подумал о том, что сделал, и о том, что ему не удалось сделать из-за своего бегства, он почувствовал, как искра разгорелась еще сильней. Он ощутил, как вновь пробуждаются его чувства.
«Нет, я еще небесполезен, – сказал он про себя. – Я еще помню, как вести войну. Я еще в силах изменить все это».
Возможно, Озеро обмелело, чтобы наказать его за уединение, чтобы вызволить его из этого оцепенения, показать ему, что Игроземье все еще нуждается в Дроданисе.
Он встал и подошел к одной из луж, оставшихся на дне Озера Мира. Он склонился к ней и, зачерпнув полную горсть воды, выплеснул ее себе на лицо, словно стараясь смыть с него часть усталости. Но сейчас это была обычная вода, а освежающая сила исходила откуда-то изнутри.
Дроданис снова выпрямился и, сделав глубокий вдох, ощутил, что его тело снова принадлежит ему: руки все еще могли держать меч, а глаза – замечать врага и целиться.
Оставив за спиной обмелевшее Озеро Мира, Дроданис не оборачиваясь пошел в сторону леса, ища ту тропу, которая снова привела бы его в Игру. Обратно в жизнь.
Немногие персонажи могут похвастаться миссией столь же ясной, как наша. Немногие персонажи взяли на себя ответственность столь же великую, сколь наша. Если людям суждено выиграть эту Игру, то мы должны быть чисты помыслами и решительны в своих действиях. Мы не в ответе ни перед кем, кроме нас самих и ТЕХ.
Анник, глава войска Черного Сокола
Когда армия Делраэля подошла к поселению илванов, войско Черного Сокола уже успело уничтожить большую часть лесного народца.
Деревья в лесу стояли слишком тесно, чтобы Делраэль мог увидеть поднимающийся дым, но вскоре он почувствовал его запах. Он услышал отдаленные звуки борьбы, пронзительные крики, вопли. Делраэль послал трех воинов разведать, что происходит.
Он пустился рысью по поисковой тропе прямо в сторону леса, понуждая свое войско идти быстрее. Ему поскорее хотелось вступить в бой с ощутимым врагом, вместо того чтобы продолжать долгое утомительное путешествие.
– Приготовиться к бою, – бросил он на ходу Джатену. Остальные персонажи передали его приказ по цепочке, поэтому никому не пришлось повышать голос, чтобы не спугнуть врага. Делраэль локтями пролагал себе путь между ветками, отшвыривая сапогами колючие ветки ежевики со своего пути. Он обнажил меч. Он слышал вопли, треск пламени, раскатистые, полные боли крики.
Трое разведчиков уже спешили назад к Делраэлю. Казалось, они были поражены тем, что им удалось узнать. Их глаза были широко раскрыты от ужаса.
– Их всех уничтожают, – выпалил юный Ромм, крестьянин из деревни.
– Да, я слышу, что происходит, – сказал Делраэль, стараясь ускорить шаг. Едва он ворвался на поляну, его взгляду открылось такое, что он вынужден был остановиться на мгновение, дабы не выронить свой меч.
Три замаскированных гнездовья илванов трещали, горя оранжевым пламенем, языки которого охватили почти весь кустарник. В воздухе висел запах гари и крови. Высокие деревья вокруг поляны были испачканы копотью и изуродованы белыми надрезами от ударов топоров и мечей. Останки лагерного костра были затоптаны и разбросаны по всей поляне.
Одно из пылающих жилищ треснуло, и его дно отвалилось. Шипящие, тлеющие останки, какие-то палки и прочие пожитки илванов кучей повалились на землю. Когда веревка, на которой крепилось гнездо, сгорела дотла, само жилище тоже с грохотом рухнуло на землю.
Вдоль по всей опушке разъезжала дюжина могучих воинов Черного Сокола. Они были на черных лошадях и экипированы так же, как Корим. Какая-то дородная баба, положив тяжелый испачканный кровью двуручный меч себе на плечо, криком отдавала приказы. Остальные кругами скакали по поляне и посылали стрелы, чтобы прикончить нескольких уцелевших илванов, пытающихся спастись в кронах деревьев.
В одно мгновенье Делраэль охватил взглядом лужи крови и изуродованные тела маленьких человечков в зеленых с коричневым одеждах – для маскировки в кронах деревьев. Горсточка других несчастных отчаянно копошилась, пытаясь вырваться из огромной сети.
Несколько илванов были повешены на деревьях. Трое из них еще извивались и дергали ногами, пытаясь вырваться, хотя их лица уже почернели от недостатка воздуха, языки были высунуты, а глаза закатились. Илваны отчаянно царапали свои шеи, пытаясь порвать веревки кровоточащими ногтями.
Один из всадников Черного Сокола неподвижно лежал на земле. Несколько стрел торчали из его спины, груди и горла. Лошадь без всадника, очевидно, принадлежавшая мертвому воину, разгуливала рядом.
Войско замерло, словно в столбняке от открывшегося зрелища. Боевой клич застрял у Делраэля в горле. Лишь через некоторое время он наконец смог облечь свой приказ в слова:
– Остановитесь! Остановитесь!
Воины Черного Сокола повернулись к новым персонажам. В первый момент их лица выразили удивление, но потом оно сменилось облегчением, поскольку из леса выступили люди, а не какие-нибудь нелюди.
– Лучники! Выбрать мишень! – завопил Делраэль. – Эй вы, Черные Соколы, остановитесь! – Воины Делраэля выхватили стрелы и нацелили их на ошарашенных черных всадников.