А может не так случайно? Не могло быть совпадением, что Виттория оставила заклинание, необходимое для вызова Гнева, там, где я его нашла.

Мне просто нужно было знать зачем.

Думала ли она, что он был ключом к освобождению остальных моих воспоминаний? И если она в это верила, то почему она сказала мне не выходить за него замуж сейчас? Неужели только потому, что она считала, что для того, чтобы присоединиться к его Дому, мне придется отказаться от чего — то взамен? В этой истории явно было нечто большее, учитывая, что некоторые из ее действий не совсем соответствовали ее словам.

На данный момент я не могла представить, как наши жизни как богинь были скрыты. Блокировкой для источников была магия, но я никогда не слышал о таком заклинании.

Каждое воспоминание о нашей жизни казалось реальным. Если это были чары, то их наложил кто — то с огромной силой. Кто — то вроде Ла Прима Стрега.

Я думала о Нонне Марии, о секретах, которые она скрывала от нас. Истории, которые она сочиняла про Злых, Первую Ведьму и невесту дьявола.

Нонна сказала нам, что когда дело доходит до Нечестивых, все всегда не так, как кажется. Но, возможно, настоящий злодей все это время был намного ближе.

Даже мысль об этом заставила мой желудок сжаться. Предательство такого масштаба было непостижимым, хотя сейчас меня уже ничто не удивит. Люди, которых я любила безоговорочно, оказывались сомнительными, а существа, которых я была приучена ненавидеть, в конце концов оказались не такими уж ужасными. Мой мир рушился вокруг меня от самого основания. Казалось, будто гигантская пропасть разверзлась и поглотила меня целиком. Гнев протянул руку и погладил мою ладонь.

— Я не могу… Больше ничего не помню. — Я снова взглянула на Гнева. — Верну ли я все свои воспоминания? Или прошлое всегда будет туманным?

Вместо ответа Гнев вызвал из эфира одежду — бархатное платье, перчатки с пуговицами по бокам и дорожный плащ — и положил их на кровать. По краям были вышиты маленькие лозы и цветы. Розово — золотой и черный. По — видимому, смесь его цветов и моих.

Вместо этого я заставила себя сосредоточиться на том, что привело нас сюда, и на новых последствиях неудачи.

— Герцог упомянул несколько интересных вещей о Весте. Ты слышали что — нибудь из этого?

— Большую часть, — признался Гнев. — Веста изначально не отсюда. Мой брат, Жадность, якобы хотел на ней жениться. И она была рассеяна в последнее время. Крови не чувствовала, но подробно расспрашивала о ней. Во всех сценах, которые она посещала, присутствовало любопытное количество крови оборотня. Все, к сожалению, это придворные сплетни без фактов. Хотя я особенно заинтригован кровью. Довольно необычно, что командир армией не может отследить информацию, которую можно легко и эффективно почерпнуть из запаха на месте происшествия, но вдобавок ко всему, частое появление волчьей крови вызывает недоумение.

— Если она была здесь недовольна, эти расспросы могли указывать на то, что она пыталась найти способ инсценировать собственное убийство. Если бы это была я, и я не могла учуять ту же информацию, что и демон, я бы хотела знать каждую деталь, чтобы создать правдоподобную уловку. Возможно, те образцы крови оборотня, которые находили раньше, были для практики. Может быть, она видела, как много нужно, чтобы подавить чувства демона.

Моя сестра определенно доказала, что инсценировать убийство можно.

Пока я не найду неопровержимых доказательств обратного, я буду подозревать, что Веста на самом деле не мертва. Мне пришла в голову новая мысль, но это была еще одна сложная загадка, в которой нужно было время, чтобы разобраться.

— Что такое? — спросил Гнев.

— Некоторые вещи совсем просты. Виттория решила заключить союз с Жадностью. Предполагалось, что она объединит свой двор и оборотней, но странно, что его командира «убили» при таких загадочных обстоятельствах. Особенно, когда Виттория является экспертом в создании правдоподобной смерти. Если Веста действительно так талантлива, как утверждал Жадность, мне трудно поверить, что ее легко убить. Никто из тех, кто слышал о нападении, не может быть объяснен охраной, но — ради эксперемента, давай удалим оборотней из уравнения — у кого был доступ в ее личные апартаменты? Твой брат не упомянул ничего плохого за пределами ее комнаты. Без царапин и взлома. А это значит, что она должна была знать того, кого впустила. В ее истории должно быть что — то большее. Ты расспросишь своего брата и послушаешь, что он скажет?

— Конечно. Но у нас может быть больше шансов узнать подробности от твоей сестры. Жадность вряд ли станет сотрудничать с конкурирующим Домом, даже если он обратился за нашей помощью. — Гнев натянул пару кожаных перчаток, скрывая наши новые брачные татуировки. — После того, как ты оденешься, карета будет ждать снаружи. Я скоро встречусь с тобой там. Жена.

Несмотря на все хаотичное и неправильное, мои губы тронула улыбка.

— Муж.

Это было правильно. Более чем правильно. Это было похоже на возвращение домой.

Принц демонов притянул меня к себе, целуя так яростно, что я растаяла в его объятиях, а затем ушел. Наша игра в обман еще не закончилась. У него была еще одна роль. Надеюсь, Жадность будет достаточно раздражен разрушением одного из его игровых залов и не будет настаивать на моей подписи или появлении. Он хотел бы, чтобы я была как можно дальше от Гнева, чтобы я снова не разозлила его брата и не разрушила остальную часть его замка. Уверена, что герцог тоже уже был у него над душей. Дворянство не хочет быть дураками.

Что заставило меня задуматься, не может ли это быть мотивом для кого — то убить Весту. На этом этапе я не исключал никакой возможности. Поведение Жадности было определенно более странным, чем обычно, и оно продолжало ставить меня под сомнение.

Я взяла себя в руки, быстро оделась и только что вышла наружу, в мягко падающий снег, потянувшись к дверце кареты, когда появился Гнев. Должно быть смущает, что кто — то такой большой может передвигаться так бесшумно, но мой муж был хищником, который только притворялся вежливым.

Гнев помог мне сесть в карету — черно — золотую красавицу без водителя, запряженную четырьмя всадниками апокалипсиса, любимыми лошадьми — демонами Гнева — и стукнул кулаком по крыше, сигнализируя красноглазым черным зверям с металлическими зубами, чтобы они поехали.

Он откинул бархатные драпировки в сторону, глядя на проплывающий мимо пейзаж с более хмурым