Нравится ли мне Авдеев? Да, мать вашу! Хочу ли я попробовать что-то большее между нами? Чертовски хочу!

После этого признания самой себе на душе становится подозрительно легко и я даже улыбаюсь. Надо же... Я не могла сказать подобного про Виктора, по отношению к нему у меня всегда были вопросы, но здесь все так четко и ясно, словно белым мелом на школьной доске! Может быть и не стоит больше мучить себя догадками? Что там говорила Инга - подать знаки...

Провожаю друзей и с нетерпением смотрю на часы. Ровно десять. Меня прожигает изнутри от волнения и предвкушения, эти два чувства смешиваются во взрывоопасный коктейль. Одно неловкое движение и грянет взрыв...

Звонкой трелью по всей квартире раздается звук звонка. Медленно подхожу к двери, резко выдыхаю и отпираю.

- Привет... - улыбаюсь я.

- Друзья уже ушли? - спрашивает Авдеев, закрывая за собой дверь.

- Да, - киваю я и отхожу в сторону, пропуская Станислава с покупками в квартиру.

Я должна дать знак, как сказала Инга, вот только как это сделать? Я не искусительница мужских сердец, не мастерица обольщения, поэтому все, что я смогла придумать за время ожидания, так это череду глупых вопросов, которые, возможно, смогут вывести Авдеева из равновесия, заставят понервничать.

Я прокрутила наш гипотетический разговор у себя в голове несколько раз, но так и не поняла, какой результат хочу получить.

- Я не буду тебя задерживать. Как только надоем - вытолкаешь меня за дверь, - говорит Станислав, проходя мимо меня в большую комнату, при этом окинув странным взглядом.

Он распаковывает новые постельные принадлежности и аккуратно укладывает на краю дивана. В голове нарастает шум от волнения, но я должна спросить, раз собралась.

- Станислав Юрьевич, - предательски осипшим голосом говорю я и мужчина поворачивается, вопросительно глядя мне в глаза. - Зачем вы мне помогаете?

В его черных глазах появляется странный блеск. Мужчина закончил выкладывать вещи и, с оставшимися мелочами на дне сумки, направился на кухню.

- Зачем купил вещи? - спрашивает Авдеев, глядя на меня через плечо.

- Я не только об этом, - сглатываю комок в горле я. Как же тяжело даются эти слова, но пути назад нет. - Помните, я пришла проситься в ассистентки, а вы сказали, что вам она не нужна. А потом хотели подвезти, когда осталась одна у клуба, но я отказалась. Помните?

- Такое сложно забыть, - поворачивается ко мне Авдеев. На его губах легкая улыбка, как будто ему нравятся эти воспоминания.

- Почему вы подошли ко мне на заправке и снова предложили помощь? - мне тяжело заставить себя смотреть мужчине прямо в глаза, но я смотрю, пронзаемая словно высоковольтным разрядом от его взгляда.

Мне кажется, что он способен прочесть меня, как открытую книгу, раскрыть каждую эмоцию и каждый жест, просканировать мою душу как будто под рентгеновскими лучами.

- А почему тебя это интересует именно сейчас? - отвечает Станислав и делает шаг в мою сторону, сложив руки на груди.

- Просто… Интересно, - говорю я, а в голове лишь громкое тук-тук-тук, от взбесившегося от волнения сердечка. - Почему, Станислав?

- Пожалел тебя, такую милую и печальную хрупкую девочку, - с улыбкой пожимает плечами Авдеев и наклоняет голову на бок. Его подозрительно хитрый взгляд блуждает по моему лицу, каждый раз «притормаживая» на губах.

- Пожалели? - ощущаю в груди неприятное жжение, а глаза предательски защипало.

Ему просто стало жалко одиноко сидящую возле клуба девочку, не более того.

Почему-то так хочется плакать. Да, прямо так, стоять здесь и размазывать слезы по лицу, прямо как маленькой девочке, которой меня считает Станислав. Когда я только успела настолько сжиться с мыслью о чувствах к Авдееву?! Это все Инга виновата, заставила меня поверить...

- Только из жалости?! - само собой вырываются слова. Закусываю губу, чтобы не взболтнуть лишнего и не выдать того, как моя душа мечется и рвется на части. Я стараюсь удержать голос ровным изо всех сил, но получается с трудом, он сам срывается на сиплый писк.

Пауза и тишина. Долгая и тягучая, нарушаемая лишь моим, ах, нет, нашим частым дыханием.

Я сама сейчас выдала себя с потрохами, буквально спросила в лицо: «Я вам не нравлюсь?». Дурочка!

Рассматриваю Авдеева и понимаю, что он тоже взволнован, ничуть не меньше моего, но старается выглядеть невозмутимым. Хороший ли это знак? Не уверена...

Наши взгляды прикованы друг к другу и меня безжалостно затягивает в бездну его чернющих глаз. Сердце с такой силой и скоростью барабанит в ребра, что дышать ровно не представляется возможным. Авдеев смотрит так удивленно и одновременно восхищенно, что я теряюсь в догадках, о чем он думает.

Неожиданно мужчина резко выдыхает и подходит ближе.

- Черт, Лия, а ты тоже провокатор... Но не такой хороший, как я, - качает головой он, хитро улыбаясь. - Ты правда поверишь, если я скажу, что просто пожалел, когда тебе стало плохо у клуба и из жалости вызвал скорую? А потом из жалости отвез в хорошую клинику? - произнося каждую фразу, Станислав оказывается все ближе и ближе ко мне.

Интуитивно отступаю назад и врезаюсь в стену, я не в силах отвести взгляда от мужчины. Он преодолевает последний разделяющий нас шаг и нависает надо мной, упершись рукой в стену прямо возле моей головы и тяжело дыша. Мне не страшно, совсем ни капельки. Меня окутывает его теплом, словно защитным куполом, а легкий аромат парфюма опьяняет.

- И если скажу, что сюда привез тоже из жалости, поверишь? - он задыхается, нервничает, но продолжает улыбаться и эта нежная улыбка только подливает масла в костер из моих разбушевавшихся чувств.

Я все еще не верю в то, что происходит здесь и сейчас, уж слишком хитрый взгляд у мужчины, но мысль, что он что-то испытывает ко мне, словно пробуждает ото сна целую стаю бабочек в животе. Эти маленькие существа будто цепляются крыльями за какие-то невидимые струны души, заставляя мое тело мелко подрагивать.

Станислав случайно прикасается кончиками пальцев к моему лицу, убирая непослушную прядку волос, а мои колени уже чуть ли не подкашиваются. Если бы не стена за моей спиной, служащая точкой опоры, я бы так и рухнула к его ногам.

- Поверишь? - повторяет вопрос он.

- А должна? - дрожащим голосом спрашиваю я, а по телу разбегаются колючие мурашки от прикосновения Станислава.

- Вопросом на вопрос? - ухмыляется Станислав и наклоняется ниже. - Не честно...

Кончик его носа соприкасается с моим, частое прерывистое дыхание обжигает, а горящий дьявольским огнём расфокусированный взгляд манит и искушает. Может быть поэтому его зовут Чертом?

- И если поцелую, ты тоже поверишь, что только из жалости? - говорит он и, преодолевая последние миллиметры между нами, действительно целует.