litbaza книги онлайнДетективыПроходные дворы - Эдуард Хруцкий

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 118
Перейти на страницу:

В одну из поездок Леонид Миронович сошелся с ленинградскими торгашами, и ими был разработан план, простой и незатейливый.

Зачем рисковать и прятать в реквизите продукты? Можно все сделать значительно проще — печатать туфтовые отрывные талоны для продуктовых карточек.

Небольшое пояснение для тех, кто не жил в тылу во время войны. Все продовольственные товары отпускались по карточкам. Карточки были хлебные и продуктовые. Когда вы покупали, предположим, хлеб и жиры, то у вас из карточки продавец вырезал талоны. Потом эти талоны наклеивались на бумагу и сдавались в торг. Именно по ним определялось количество проданных продуктов.

Так вот, администратор с компанией наладили в Москве печатание ленинградских отрывных талонов. Фальшивые бумажки сдавались в инстанции, из магазинов на квартиры уносились продукты. Таким образом, в подсобках излишков не было.

Люди умирали от голода, а человек с королевскими манерами скупал в осажденном городе бриллианты.

Ему повезло: единственный директор магазина на Лиговке, с которым он имел дело, был застрелен бандитами во время налета.

В конце 43-го ленинградские сыщики раскрутили аферу с талонами. Но на Леонида Мироновича никто не дал никаких показаний.

После войны работы у него прибавилось. Из покоренной Европы умные люди везли не аккордеоны и отрезы, а стоящие камни, которые нужно было быстро реализовать. Кроме того, он попал в «поставщики» сильных мира сего — к знаменитым братьям Кобуловым.

Он был наводчиком, но накалывал только те квартиры, где хранились редкие фамильные драгоценности, причем работал не на лихих московских бандитов, а для эмгэбэшников.

Хозяин, как враг народа, уезжал с семьей в солнечный Коми, а ценности его уходили в доход государства. Ввиду того что в сталинском правовом государстве совершенно необязательно было составлять при обыске протоколы на месте, приглашать понятых, — ценности увозились на Лубянку, а там…

По словам Жени Юриста, Леонид Миронович по-прежнему оставался поставщиком больших семей. Драгоценные камни всегда интересовали крупную партийную номенклатуру.

В удивительное время мы жили тогда. Смотрели фильм «Коммунист», замечательную трагическую историю простого пролетария Шатурской электростанции. Сопереживали судьбе Василия Губанова и не знали, что по приказу Дзержинского уголовная секция МЧК производила аресты крупных партийных и советских работников. Нет, это были не коррупционеры в сегодняшнем понимании — это были мародеры, дорвавшиеся до власти. При обысках у них изымали драгоценности и украшения. Видимо, тот самый ядовитый бриллиантовый дым действовал одинаково и на красавцев во фраках, и на комиссаров, закованных в кожу.

В 80-м году в нижнем баре Дома кино появился интереснейший персонаж, повергший моих много повидавших приятелей, распивающих спиртные напитки, в крайнее изумление. Человек этот был весьма хорош собой, почему-то он не разделся, как положено в гардеробе, а явился в бар в мужском норковом пальто, которое небрежно сбросил на стул, и оказался в бархатном костюме, в кружевной рубашке, расстегнутой почти до пояса. На шее у него на золотой цепи, напоминающей якорную, висел громадный крест, усыпанный бриллиантами, пальцы отягощали перстни с огромными камнями, из-под рукава пиджака свисал крученый браслет с драгоценными камнями.

Он взял шампанское и сел, высоко поддернув брюки. И сделал это специально, так как на щиколотке у него тоже оказался массивный золотой браслет.

Не знаю, как другие, но лично я ничего подобного в жизни не видел.

Это был знаменитый в Москве Боря Цыган, получивший от дочери генсека Галины Брежневой нежную кличку «бриллиантовый мальчик».

Не правда ли, необычная и нежная кликуха для любовника?

Роберт Рождественский написал для моего фильма «По данным уголовного розыска» смешную песню. Поет ее Михаил Хачинский, игравший в картине уголовника Мишку Червонца:

Так много золотишка я держал в своих руках,
Что стали мои руки золотыми.

У Бори Цыгана, буквально как в песне, руки должны были стать бриллиантовыми: через них прошли драгоценности самых крупных краж того времени, огромные камни, вывезенные нашими военачальниками из поверженной Германии.

Правда, оговорюсь сразу. Большинство редких камней, изъятых из тайников фашистских бонз, были вывезены фашистами в качестве трофеев из захваченных европейских стран, особенно из Голландии.

Интересная закономерность прослеживается во всех крупных грабежах времен веселого застоя.

Взял Бец квартиру-музей Алексея Толстого — МУР стал на уши и вернул почти все ценности. Та же история с кражей бриллиантов у Ирины Бугримовой и ограбления ювелира Бориса Гольдберга в Ленинграде. Потерпевшим возвращали все, кроме самых ценных и редких вещей. Они исчезали с завидным постоянством. Куда уходили они? Кто нынче владеет ими? К сожалению, у меня есть только оперативные данные, не подтвержденные ни следствием, ни судом.

Почему как ни старались наши «демократы», так и не смогли найти счетов партийно-советской номенклатуры в западных банках? Потому что есть более надежная и практически неуязвимая для поисков форма хранения капитала — ячейки в банковских сейфах. Туда можно положить мешочек от чернильницы-непроливашки, набитый камушками.

И лежат они там спокойно, ожидая своего часа. А иначе на какие деньги так роскошно устроились дети бывших вождей за границей? Правда, теперь это никому не интересно.

Все-таки прав неведомый рижский писатель Борис Мерцалов: существует бриллиантовый дым, сочится он из камней, отравляя людей. И будет это всегда, независимо от государственного строя и идеологии.

К сожалению, человек смертен — зло бессмертно.

Самородок для члена политбюро

В восемь утра ко мне в номер пришел директор картины Витя Гольдберг. Он сел за стол и посмотрел на меня глазами, в которых сконцентрировалась вековая грусть еврейского народа.

— Я к тебе с просьбой, — тихо и печально сказал он. — Ты знаешь, что сегодня ты, режиссер, я и оператор должны лететь в Москву?

— Знаю.

Я подошел к окну: улица Республики, где стояла гостиница «Север», в которой я жил, была залита противным желтым цветом. Ветер крутил поземку, тащил по тротуарам снежные колючки.

— Послушай, — так же вкрадчиво продолжил Витя, — у звукооператора плохо с матерью, ему срочно нужно в Москву. Ты не можешь уступить ему свой билет?

— А почему я, а не ты или режиссер? Кстати, сегодня 30 декабря, послезавтра Новый год, и ты хочешь, чтобы я встретил его в поезде?

— Старик, — еще более печально сказал Витя, — ты же холостяк, а у нас у всех жены и дети.

— Это не довод для того, чтобы снимать меня с самолета.

— Тогда придется мне ехать поездом.

1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 118
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?