– Что ты сказал, малявка? – спросил Муста, стараясь вернуться на планету Земля. От страха его котелок совсем перестал варить.

– Тебя дяденьки ищут.

Со дна желудка поднялась отдающая пивом изжога.

– Какие дяденьки? – промямлил Муста.

– Не знаю. У них штуки на животе.

Мальчик описал мужчин, и Муста понял, что тот говорит о бронежилетах.

– Они еще здесь?

– Не знаю.

– Никому не говори, что видел меня, – велел Муста и отправился туда же, откуда приехал, но уже пешком. На мопеде стояли номера, хотя он и был зарегистрирован на имя его матери.

Он пробежал через двор, не сомневаясь, что конец его страданиям положит град пуль. Но этого не случилось, и он оказался на улице. Муста старался убедить себя, что мальчик все придумал, но в глубине души знал, что это правда.

Он в розыске. Случилось самое худшее.

«Allahumma inni ‘a’udhu bika mina lkhubthi wa lkhaba’ith. Аллах, убереги меня от скверны». Этой присказке научил его отец. В детстве Муста должен был произносить ее всякий раз, как заходил в общественный туалет, но теперь посчитал, что более подходящей молитвы и быть не может. Хотя было слишком поздно.

Скверну он уже сотворил.

Муста скрепя сердце выбросил мобильник и, надвинув на нос капюшон толстовки, пошел по улице, ведущей от многоквартирных домов в другой конец квартала. Он думал о своем отце, где бы сейчас ни находился этот ублюдок. Отец был непоколебимо убежден, что после смерти каждый получит воздаяние по делам своим. Мусте тоже хотелось верить в существование высшего существа, способного его спасти. Утром он даже попытался молиться, но его движения показались ему самому холодными и неискренними. Он был не похож на брата, который даже соблюдал Рамадан. Муста хотел получить прощение, но не верил, что это возможно.

Он продолжал идти по самым безлюдным улицам, избегая взглядов прохожих, пока не оказался перед Динозаврами. Разумеется, динозавры были не настоящие – так Муста с друзьями называли необъятные скелеты двух брошенных недостроенных домов. Ночами ребята приводили туда своих девушек, чтобы немного потискаться, а то и потрахаться, если повезет. Недалеко от Динозавров жил Фарид.

Его друг.

Человек, который втянул его в этот кошмар.

Он поселился в здании разорившегося магазина мебели для ванной после смерти его владельца и обставил свое логово скрипучим диваном из «ИКЕА», старым телевизором и магнитолой, которая вечно заедала диски.

«Куплю себе все новое, – всего два дня назад говорил ему Фарид. – Хочу шестидесятидюймовый телик, изогнутый такой, типа „Трони“, и беспроводные колонки, которые подключаются через Интернет».

«У тебя дома нет Интернета», – ответил ему Муста.

Фарид подмигнул: «Ничего, установлю на заработанные деньги».

Работа. Точно. Всего лишь видеоролик, говорил Фарид. Будет весело. Отличный прикол.

Как он мог не почуять кидалово?

«Что скажет мать, когда узнает? – думал Муста. – Что скажут люди?» Кто-то, конечно, посчитает его героем. Но он просто трус, которому суждено плохо кончить.

«Allahumma inni ‘a’udhu bika mina lkhubthi wa lkhaba’ith».

Мебельный магазин находился в старом, построенном еще в шестидесятые здании с раздувшимися от сырости стенами, которое выходило на площадь с пестрящей граффити колоннадой. Муста вошел в ветхую деревянную дверь сбоку от закрашенной черной краской витрины и оказался в бетонном коридоре, ведущем во внутренний двор. В середине коридора находилась задняя дверь магазина – попасть к Фариду можно было только через нее, поскольку переднюю он наглухо запер рольставнями.

Муста постучал. Лампочки во дворе перегорели много лет назад, и он был уверен, что в темноте никто из немногих жильцов дома его не увидит. В магазине было тихо, и он отошел, чтобы заглянуть в витрину, зная, что, если потрет затемненное стекло слюной, сможет разглядеть комнату, как в линзу «рыбий глаз». Сквозь закрашенную витрину проникали отблески закатного солнца, и ему показалось, что внутри никого нет. Прижав нос к стеклу, чтобы расширить поле обзора, он различил затылок Фарида над спинкой старого тяжеленного офисного кресла, которое они вместе притащили со свалки. Теперь кресло было придвинуто к стене, и Фарид сидел, как наказанный. Он не мог не слышать стук.

«Сукин сын, – подумал Муста. – Хочет бросить меня в этом дерьме одного».

Со злостью, пришедшей на смену страху, он вошел внутрь и закрыл за собой дверь. Фарид продолжал не шевелясь смотреть в стену.

– Какого хрена ты делаешь? Почему не открываешь? – спросил Муста.

Голова Фарида дернулась. Не добившись ответа, Муста испугался, что его друг настолько обдолбан, что не может говорить. Он подошел к нему и резко толкнул спинку кресла:

– Понимаешь ты, что копы нас нашли? Скажи что-нибудь, твою мать!

Кресло повернулось на гидравлической ножке, и Муста оказался лицом к лицу с Фаридом. Парень плакал навзрыд, его рот перекосился от ужаса.

– Прости… не хотел… прости… – всхлипывал он. Его запястья были примотаны к подлокотникам скотчем.

Не успел Муста опомниться, как кто-то с силой схватил его за горло.

– Молодец, что зашел. Избавил меня от труда тебя разыскивать, – прошептал женский голос, а в следующее мгновение его череп взорвался болью. В глазах помутилось, и он успел только подумать, что ему так и не удалось попрощаться с братом.

Марио отвел глаза от айпада, не досмотрев ролик до конца.

– Выключите, пожалуйста, – прошептал он.

– Твой брат – тот, что слева, но ты уже и сам это понял, – не останавливая видео, сказал Данте. Время было на исходе – как для Мусты, так и для него самого. Его лоб покрылся капельками пота, а стены сдвигались все ближе.

– Я не верю. Должно найтись какое-то объяснение.

– Единственный, кто может все объяснить, – сам Муста. Поэтому мы должны его найти.

Как всегда в минуты волнения, голос парня стал визгливым.

– Вы хотите его убить!

– Если он сдастся, с его головы и волоса не упадет.

– Для таких, как мы, все всегда заканчивается дерьмово… И всем насрать. Сегодня уже застрелили имама.

«Поэтому мы и здесь, дорогуша», – подумал Данте. Выключив ролик, он бережно приподнял парню подбородок и заглянул ему в глаза:

– Марио, обещаю, я сделаю все, чтобы помочь твоему брату. Но ты должен помочь мне.

Мальчишка как будто решился что-то сказать, но затем плотно сжал губы и потупился.

– Любая мелочь может оказаться полезной. Прошу тебя.

Взгляд парня метнулся к открытому окну, выходящему на засаженную антеннами крышу соседнего дома. Движение было мимолетным и непроизвольным, но Данте его вполне хватило. Он позвал Альберти.